Патрик О'Брайан - Миссия в ионическом море

- Премного благодарен. Пожалуй, не откажусь от кружечки какао с молоком и сваренного всмятку яйца, но это уже для меня готовят.

- Когда слегка отойдете, то, может, расскажете нам, что сподвигло Мустафу на столь неожиданный поступок.

Принесли какао, но руки Грэхэма так дрожали, что он едва мог пить из кружки. Впрочем, корабль не качало, и он поставил кружку на пюпитр, подаренный Дианой, и прихлебывал какао.

- Отменно бодрит, - произнес профессор, протянув кружку за добавкой. - А теперь я все расскажу. Мустафа поднял восстание, отрекся от султана и поднял свое знамя. Ему нужны были пушки, вот он их и забрал.

- Между ними произошло сражение? Много наших парней он покалечил?

- Нет. Он завлек их в ловушку. Мустафа хорошо с ними обращается в надежде на соглашение.

- И он отправится из Антипакси в Макени, отплыв на рассвете? Вы уверены в этом?

- Уверен, как ни в чем другом в этом изменчивом мире, - произнес Грэхэм. - У него рандеву с Али-пашой в Макени завтрашним вечером, и отплывет он туда на своем флагмане "Торгуде".

- С вашего разрешения, отлучусь на минутку, - сказал Джек. На палубе размеренно вращался кабестан, корабль скользил по спокойным темным водам, и когда Джек заглянул в дневную каюту штурмана, попросив фонарь, раздался окрик боцмана с бака: "Вышел и стоит на грунте, сэр", на что Пуллингс ответил: "Высушить и свернуть кат".

При свете мерцающей лампы Джек принялся изучать карты. От Антипакси до Макени ветер устойчивый, брамсельный. Он проложил курс Мустафы и другой - на перехват у подходов к проливу Корфу, где сужающиеся берега ограничивали непредсказуемые маневры турецких капитанов.

Он проложил оба курса дважды, с учетом характеристик обоих кораблей, и заключил, что шанс разминуться ничтожен. Мистер Гилл, позевывавший и небритый, но, тем не менее, точный и аккуратный в своих расчетах, независимо пришел к тому же заключению.

Дважды проложив в уме курс, Джек пошел посмотреть, как поднимают якорь, и, пока он там стоял, ему передалось настроение корабля - неуемное волнение в ожидании схватки, страстный интерес к противнику и радостное предвкушение приказов ночной вахте - иногда, когда у всех матросов наступало свободное время, наиболее гуманные капитаны, и Обри в том числе, отпускали с вахты на отдых пораньше, в частности и с якорной вахты.

Джек прошел обратно по проходу правого борта, наблюдая, как за кормой медленно проплывают немногочисленные огоньки Кутали. Выйдя на квартердек, он сказал вахтенному офицеру:

- Курс норд, чтобы миновать мыс - прошу, мистер Моуэт, обойдите его по широкой дуге - а затем зюйд-вест-тень-вест: марселя и кливер.

- Есть на норд и по широкой дуге, сэр. Затем зюйд-вест-тень-вест. Марселя и кливер.

Профессор Грэхэм сидел перед несъеденным яйцом, держа в руке ненадкушенный ломоть хлеба с маслом. Он выглядел старым, удивительно хрупким и нездоровым.

- Сейчас, сэр, - сказал ему Джек, - мы выходим в море. Если информация в отношении Мустафы верна, и ветер не изменится, мы можем рассчитывать на встречу с ним завтра днем.

- Полагаю, вы правы, - отозвался Грэхэм, - Позвольте описать вам ситуацию.

Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками плывущего корабля, тихим поскрипыванием бесчисленных тросов, блоков и рангоута, шелестом воды, бегущей вдоль борта, все более и более настойчивыми хлопками наполняемых ветром обрасопленных парусов. Затем Грэхэм продолжил:

- Я слишком устал, и поглупел, чтобы рассказывать вам что-либо кроме самого очевидного, так что я могу упустить что-нибудь важное.

Так вот: вся эта история об Исмаиле - ложь, которую от начала и до конца придумал Али-паша. Он обманул всех, в том числе меня, в чем мне стыдно признаваться, и Мустафу, ради которого все и затевалось.

- Почему Мустафу?

- Чтобы подтолкнуть его к восстанию, которое он и так готов был поднять. Новость об успехе Исмаила идеально подходила для этого. Она ввергла Мустафу в неистовство от злобы и зависти. Да еще у Али здесь имелся тайный союзник - вместе они планировали объединить силы и разделить между собой западные провинции - который подстрекал Мустафу, уговаривал нанести первый решительный удар сейчас же: захватить транспортные суда, пока те находились в его досягаемости, а затем идти договариваться к Али о начале общей кампании против Исмаила.

- Но зачем это все нужно Али?

Он хотел и сам восстать, а преданный Мустафа являлся одним из немногих, кто мог помешать этому. Если Али пошлет голову Мустафы в Константинополь, это не только снимет все подозрения в его преданности султану, но и расчистит ему дорогу. К тому же между ними старая вражда, которая время от времени затихает, но Али-паша никогда не забывает о ней.