Вениамин Вахман - Проделки морского беса

Вдруг грохнуло так, что с сосен попадали мелкие ветки. Взрывную волну донесло и до стоявшего за мысом корабля. Пахнуло душным запахом горелого пороха, вымпел на мачте резко хлопнул, отметенный в сторону. Реи со свернутыми парусами чуть отвернуло, а сам корабль качнулся, будто ударило в борт штормом. За болотами, над рекой, взлетел кверху огненный столб, посыпались пылающие обломки.

— Господи, упокой души гибнущих моряков! — вскричал рыбак, стаскивая с головы вязаную шапку. — Чей же это корабль взорвался?

Никто ему не ответил. Капитан поглядел на марс, куда загодя были посланы два матроза наблюдать. Матрозы стояли, держась за ванты, по-гусиному вытянув шеи, исправно несли вахту.

После взрыва пальба прекратилась, наступила тревожная тишина. Слышно было только, как плещут о борта набегающие волны.

— Идут! — вдруг донеслось с марса.

Вдали, над болотом, медленно двигались корабельные мачты. Затем из устья реки Эйдер выдвинулся, прошел мимо сигнальной башни на берегу нос корабля, борт и, наконец, показался весь корабль. По сравнению с русским судном это был великан: высокий, трехпалубный, с богато украшенной кормой. На мачте бился синий шведский флаг. Корабль, неся только самые нижние паруса, медленно двигался вперед. За ним появился второй такой же, потом третий, с перешибленной ядром средней мачтой. Дым волочился за ним, медленно приникая к воде.

Первый из шведских кораблей прошел мимо островка и остановился. С него плюхнули в воду сначала носовые якоря, затем дополнительно еще один — кормовой. За первым встал второй корабль. Третий долго маневрировал: волочащиеся по воде сбитые ядрами снасти задерживали ход и мешали управляться. Наконец бросил якоря и он. Горящий фрегат не дотянул до остальных — приткнулся к прибрежной мели, и тотчас с остальных судов пошли к нему шлюпки с людьми — помогать.

На море случается нередко: стоят рядом или проходят на противных галсах два судна. Казалось бы, если первое видит второе, так и второе должно заметить его, ан нет! Так посветит солнце, так протянется зеркальная дорожка бликов, так налетит облачко тумана: я тебя вижу как на ладони, а ты и не подозреваешь, что я — вон он, тут.

Капитан русского корабля внимательно разглядывал вражескую эскадру. В окуляре зрительной трубы все словно рвалось навстречу глазу, становилось близким: и коричневые выпуклые борты с более светлыми полосами там, где прорезаны пушечные порты, и рваные, обвисшие снасти, и даже следы пороховой копоти.

Шведы же не обратили на медленно движущееся судно никакого внимания, точно его и не было.

— Нам сии враждебные флаги не переждать, — сказал капитан, обращаясь к офицерам, стоявшим рядом. — Подождем темноты и уйдем. Надобно поспешать. Мы повинны доставить со всяким тороп- лением господину фельдмаршалу Меншикову наиважнейшее известие, с коим мы посланы.

Наутро тот же русский корабль подошел к маленькому рыбачьему городку Фишгаф. Если судить по ландкарте, отсюда было около десяти немецких миль до Эйдера. Корабль лег в дрейф. Тотчас с него спустили шлюпку. Как только днище шлюпки ударилось о поверхность воды, матрозы в рабочих бастрогах и в войлочных, похожих на гречишники шляпах разобрали весла, подвели шлюпку к штормтрапу. По штормтрапу осторожно спустились четверо людей в зеленых с красными воротниками и обшлагами Преображенских мундирах, треугольных шляпах и тяжелых ботфортах. Двое из них были младшие офицеры — фенрихи, или, по-русски, прапорщики; двое — простые матрозы.

Мундиры любимого царем Петром Преображенского полка носили в то время и моряки, специальной формы для них еще не придумали. Только на работы надевали короткие канифасные бастроги — голландские куртки — да широкие штаны пузырями. В длиннополом мундире по мачтам не полазишь.

Шлюпка, отвалив от корабля, ходко пошла к берегу. Обошла старинную башню, выстроенную на конце мола, сложенного из тесаных камней. В башне когда-то жила береговая стража, охранявшая городок от морских пиратов. Теперь она стояла пустая и полуразрушенная, а возле мола вместо купеческих ганзейских кораблей качались лишь убогие рыбачьи лодки.

Передний из гребцов, положив весло, схватил лежавший возле него багор, ловко зацепил за расселину в каменной кладке, причалил шлюпку к молу. Четверо приезжих, один за другим, выбрались на сушу.

— Ну, бог вам в помощь, господа волонтеры, — крикнул из шлюпки сидевший у румпеля старший урядник унтер-офицерского звания, ходивший на корабле боцманом. — Скоро свидимся.