Виталий Гладкий - Подвеска пирата

В Дитмаршене его ждал позор, а в лагере ландскнехтов — презрение боевых товарищей и расстрел. Единственным местом, где не могла достать карающая длань кондотьера, было море. Недолго думая, Карстен Роде стал подданным датского короля и записался в каперы. Спустя короткое время, изучив морскую науку (благо подготовка у него была фундаментальной), молодой дитмаршенец стал капитаном корсаров. А уж оружием он владел так, как никто другой из морской вольницы. Все-таки служба в роте ландскнехтов многое ему дала по этой части.

— Карстен, ты что, уснул стоя?!

Крик Ганса Дитрихсена почти над самым ухом заставил вздрогнуть капитана, ударившегося в воспоминания. Он с недоумением посмотрел на штурмана, лицо которого было искажено страхом, и спросил:

— Что случилось?

— А ты не видишь?! Пираты!

— Где?! — всполошился и Карстен Роде.

— Вон там! Посмотри направо!

Пиратские посудины выплывали из молочной туманной дымки словно призраки. Они появились совсем не с той стороны, откуда их можно было ждать. Похоже, пираты обосновались на Аландских островах с их тысячами шхер. А это значило, что они находятся под покровительством Швеции. Потому что на Даго, насколько было известно Карстену Роде, в основном базировались морские разбойники, свободные от любых обязательств, — весьма разношерстная компания.

Там обретались остатки витальеров [22] Витальеры — братья-витальеры; объединение пиратов Балтийского (опорный пункт — о. Готланд), позже Северного (о. Гельголанд) морей (XIII—XV вв.). Пользовались поддержкой бедноты ганзейских городов. и ликеделеров [23] Ликеделеры — равнодольные (от нижненемецких слов «лике деель», то есть «равные доли», на которые пираты якобы делили всю захваченную добычу). Образовались из остатков разгромленных витальеров. , которых разгромили, объединившись, Тевтонский орден и Ганза, а также набирающие силу флекселинги [24] Флекселинги, печелинги — так в Европе и Новом Свете называли голландских каперов. Название пошло от основного порта их базирования — Флиссинген. Термин этот появился с средины 1570-х годов, когда опытные и выносливые голландские моряки — «морские плуты» — начали завоевывать большую славу по всему миру — новая напасть Балтийского моря, и «свободные художники» — пираты всех мастей, не признающие над собой никакой власти, за исключением выборного капитана.

Изрядно поредевшие, они участвовали как каперы на фризской службе в морской войне против голландцев, служили голштинскому дворянству, воевали против датчан, и даже время от времени поступали на службу к своему главному врагу и обидчику, Ганзейскому союзу. Но больше действовали на свой страх и риск. После гибели последнего предводителя ликеделеров Ганса Энгельбрехта большая их часть переместилась на Британские острова. Остались лишь самые отчаянные и упертые.

Карстен Роде пригляделся к пиратским судам. На флагмане — это был двухмачтовый военный когг [25] Когг — высокобортное торговое палубное судно длиной до 30 м, шириной до 8 м, с осадкой в 3 м и грузоподъемностью 200—500 т. Начиная с XVI в. начали строить военные когги. На них устанавливали 20 и более бомбард, уложенных на деревянные лафеты. — полоскался на ветру, обещавшем быстро разогнать туман, красный флаг с гербом правящей в Польше династии Ягеллонов — белым орлом Пястов [26] Орел Пястов — древняя эмблема Польского государства — белый орел на красном поле. Согласно преданию, легендарный прародитель поляков Лех основал первую польскую столицу Гнезно на месте, где он увидел орлиные гнезда на деревьях, а над ними парящего белого орла на фоне неба, красного от лучей заходящего солнца. Впоследствии изображение орла стало гербом многих представителей первой польской королевской династии Пястов (кон. IX в. — 1370 г.). . Капитан похолодел — у него с поляками в свое время были большие трения. И если он попадет к ним в плен... Лучше об этом не думать.

— Свистать всех наверх! К бою! — скомандовал Карстен Роде.

Звонкой трелью залился боцманский свисток, и на орудийной палубе началось шевеление. Боцман Клаус Тоде, старый морской волк, побывавшей не в одной передряге, тоже увидел неприятеля и с удивительным спокойствием поглядывал на ют, дожидаясь приказаний. Он, так же, как капитан и штурман, немало походил по морям в качестве капера. И деньги у него водились. Можно было спокойно вернуться в родной Дитмаршен и наслаждаться покоем в тени яблоневого сада, посаженного собственноручно еще в молодые годы, когда голова юного Клауса была переполнена различными идеями, планами и устремлениями. Но боцман не очень торопился «сушить весла».