Лилия Подгайская - Любить по-шотландски

Король было потянулся к юной жене, чтобы со свежими силами овладеть ею вновь, но сильная головная боль и какая-то непонятная слабость во всём теле остановили его. Иоланда же, уклонившись от тянущихся к ней жадных рук, заговорила вновь:

– Я хотела бы обратиться к вам с просьбой, мой господин, если вы, конечно, позволите.

Она взглянула на недовольно скривившегося Александра и, уловив лёгкий кивок его головы, продолжила:

– Этот город и этот мрачный замок угнетают меня. Поймите меня правильно, супруг мой, ведь я всю жизнь провела в солнечной Франции, в роскошных покоях дворцов моего венценосного дядюшки, а затем кузена Филиппа. Мне плохо здесь. И я думаю, нет, я уверена, что у вас есть и другие владения, более приветливые и более светлые. Я желала бы, чтобы наша любовь расцвела именно там, здесь я себя чувствую узницей, не королевой.

Александр перевёл дух. Просьба его юной очаровательной жены была легко выполнима. И, пожалуй, она права. Вдали от Эдинбурга он будет овладевать ею вновь и вновь с гораздо большим удовольствием, чем здесь. Практически все его любовные похождения происходили вне этих мрачных стен, которые и его немного давили подчас.

– О да, моё сокровище, – нежно отозвался король, – у меня есть отличное поместье на другом берегу Ферта. Оно называется Кингхорн, и там достаточно простора и света, чтобы вы могли чувствовать себя свободно и любить меня.

Король снова потянулся к жене, но она мягко уклонилась и сказала с улыбкой:

– Всё это будет там, мой повелитель, на том берегу Ферта.

Александр кивнул и, с трудом поднявшись на ноги, вышел из спальных покоев к ожидавшим его придворным. Некоторые из них сочувственно поглядывали на своего монарха – вчерашний развесёлый пир у многих отдавался глухой болью в голове. Король с лёгкой улыбкой принял сочувственные взгляды и отдал распоряжение, чтобы начали подготовку к переезду двора королевы в поместье по ту сторону залива. Началась суматоха. Сделать надо было очень многое. По дворцу метались слуги, знатные дамы двора, которым предстояло составить окружение новой королевы, разошлись во мнениях. Большинство из них расценивали предстоящие события как ссылку и были этим чрезвычайно недовольны. Они злобно фыркали в адрес капризной француженки, не пожелавшей оставаться в столице. И лишь немногие были довольны предстоящими переменами. Среди них была и молодая аристократка Беатрис Мюррей. Отъезд из Эдинбурга сулил ей долгую разлуку с опостылевшим старым мужем, зато милый её сердцу Алистер МакКензи сможет посещать её достаточно часто – молодому сильному мужчине не составит никакого труда преодолеть неспокойные воды залива и нагромождение прибрежных скал. Она-то первая и успокоила молодую королеву, сказав ей, что Кингхорн очень милое поместье, спрятанное среди скал побережья. Там им будет хорошо, заверила новая фрейлина, улыбаясь своей госпоже.

Через три дня сборы были завершены и с пышным эскортом королева Иоланда отправилась в свой новый дом. Король собирался посетить ей завтра вечером, о чём и сообщил с широкой плотоядной улыбкой. Иоланда содрогнулась в душе, но мужественно решила, что вполне успеет придумать себе новое защитное средство. Кое-какие соображения уже зародились в её голове.

В путь тронулись утром. Погода благоприятствовала задуманному событию – осенний день был солнечным и безветренным, и даже капризный Ферт-оф-Форт казался спокойным и миролюбивым. В этом убедились все присутствующие, достигнув Квинзферри. Здесь большая часть сопровождающих покидала эскорт королевы. Отъезжающие с ней дамы и слуги оставили своих коней на этом берегу и разместились в нескольких больших лодках, на радость перевозчикам, предвидящим хороший заработок. Через залив перебрались без происшествий. На другом берегу у Инверкейтинга их уже ожидал целый штат слуг, держащих в поводу прекрасных лошадей. Самая красивая и изящная молодая кобылка чисто белой масти предназначалась для королевы. Иоланде она сразу понравилась, и королева ласково похлопала её по гордо изогнутой шее. Кобылка скосила на новую хозяйку лиловый глаз и тихонько заржала, приветствуя её. У Иоланды потеплело на сердце – во всяком случае, она сможет насладиться здесь верховыми прогулками. С такой-то красавицей… Но впереди, как оказалось, был ещё нелёгкий переход через мыс Кингхорн. Поскольку было время прилива, более лёгкий и короткий путь по берегу оказался закрытым. И пришлось двигаться верхней дорогой, пролегающей через утёсы. Иоланда опасливо косилась на нагромождения острых скал и крутые обрывы, особенно когда дорога наверху перевала пошла по самому краю скалы, нависающей над морем. Её лошадь вёл в поводу опытный сопровождающий, и всё же сердце Иоланды сжималось от страха, когда она видела далеко внизу острые зубы прибрежных скал и бескрайний водный простор. Стало намного спокойнее и легче, когда тропа отошла от обрыва и стала полого спускаться вниз.