Александра Соколова - Тайна Царскосельского дворца

Это был обычный жест молодой принцессы в минуты охватывающего ее горя.

За дверью послышался легкий шорох.

Собеседницы робко переглянулись.

– Опять! – топнула ногой принцесса Анна. – Когда же наконец меня избавят от этого вечного шпионства?

– Никогда, дитя мое! – горько усмехнулась госпожа Адеркас, вставая с места. – Но успокойтесь! Лицо, стоявшее за дверью, уже удалилось; все, что удалось ему услышать на этот раз, ограничилось вашим восклицанием о ненависти, внушаемой вам всем вас окружающим.

– Это я и не думаю скрывать! Я громко исповедую свою глубокую ненависть и к русскому двору, и к русским порядкам, и к самой России!.. Я замерзла в этой ледяной стране… Я не могу… не хочу жить в ней!.. Я чувствую, что здесь меня ждет полная и бесповоротная гибель.

– Полноте, дитя мое!.. Не давайте воли своим нервам… Вас здесь ждет почет и, может быть, верховная власть.

– А раньше этого – брак с нелюбимым человеком?.. Больше этого, с человеком, которого никогда и никто полюбить не может и который всем может и должен внушать только отвращение!.. За что же я обречена на этот ненавистный брак… на эту живую могилу?

– У каждого своя судьба…

– Но это несправедливо!.. Я не хочу покоряться такой судьбе… Я хочу счастья, любви!

– Будьте терпеливы… быть может, всего этого вы сможете и сумеете достигнуть. Но прежде всего – осторожность и осторожность!.. Переговорите обо всем с графом… проститесь с ним…

– Как? Проститься? Зачем прощаться?!..

– Затем, что он непременно уедет… раньше или позже меня, но уедет!.. К этому вы должны быть готовы…

– И… кроме этого бала, я больше не увижу его?

Госпожа Адеркас пожала плечами:

– Это будет зависеть от вас обоих… Я помогу вам и на этот раз, как всегда помогала до сих пор.

Принцесса обняла и крепко поцеловала свою воспитательницу.

– Я всегда знала, что вы истинно любите меня! – сказала она.

– А между тем найдутся люди, которые скажут, что я потворствовала вашей любви вам на погибель! Ну, да пусть их говорят!.. От таких речей никуда не уйдешь… Теперь выслушайте мои последние советы, мое завещание вам, потому что, уехав, я уже, наверное, никогда более не увижусь с вами!

– Что вы говорите, мой друг? – зарыдала принцесса Анна.

– Успокойтесь и не предавайтесь малодушному горю! У вас впереди еще много испытаний… Берегите свои силы на серьезную борьбу и не тратьте их на пустяки!.. Слушайте внимательно то, что я буду говорить вам. Не пробуйте бороться против воли императрицы и не отказывайтесь от брака, который придуман с целью упрочить за вами могущественный русский престол! От власти чураться не следует!.. Не брюскируйте слишком сильно вашего молодого супруга… Он – не дурной человек; он только ничтожен, и нельзя винить его в том, что судьба не дала ему ни мощных сил, ни блестящей энергии… Не всем быть орлами!.. Он – кроткий и мирный человек; вы можете заставить горячо полюбить вас… такие мягкие натуры способны на сильную, горячую привязанность.

– Я не хочу его постылой любви!.. Она не нужна мне!..

– Опять напрасно! Раз этот брак неизбежен, лучше стараться обставить его возможно отрадным образом… Домашняя вражда – страшная вещь!.. Кстати, отвлеченный, но необходимый вопрос: вам известно, что граф Линар женат?..

– Да, он сказал мне об этом… но я думаю, что этот брак легко расторгнуть…

– Если для этого будет предстоять серьезная надобность… Но пока такой надобности я не вижу!

– Как не видите?.. Нет, мой друг… Вы разлюбили свою Анну!

– Напротив, принцесса, я сильнее, нежели когда-нибудь, люблю вас и от всей души желаю вам добра. Но ложного пути я вам никогда не посоветую и никогда не толкну вас на него… А устранение жены графа Линара было бы именно тем ложным путем, который привел бы и его, и вас к окончательной гибели.

– Вы думаете?

– Я в этом убеждена, а свои убеждения я строго взвешиваю и никогда не высказываю их на авось! Возвращаюсь к своему словесному завещанию! – грустно улыбнулась госпожа Адеркас. – Советую вам ни с кем из приближенных к императрице лиц серьезно не ссориться.

– За исключением герцога Бирона, конечно?

– О нем я не говорю: ваши отношения достаточно выяснились и достаточно обострились. Но кроме него есть еще и другие… Есть кабинет-министр Яковлев…

– О, этого я хорошо поняла и оценила!

– Есть обер-гофмаршал Левенвольд.

– Этого я не опасаюсь: в нем есть дворянский гонор и дворянская честь, а те, в ком они хранятся, не опасны.