Михаил Чуркин - Сквозь тайгу к океану

Она знала, что такой человек никогда не бросит раненого и попавшего в беду товарища одного, что уж говорить о беззащитной даме.

Усадив охающую притвору в кресло, Сеня осторожно стал расшнуровывать ее высокие ботиночки.

«Боже, какие у нее маленькие ножки», – пронеслось в его голове.

– Я сама, сама, – хныкала Ирина. – Ты лучше снега и льда насобирай за оконной рамой на карнизе и подай мне бинт, что в верхнем ящике комода слева.

Арсений поспешно, едва ли не бегом, выполнял ее поручения. Наложив тугую повязку и приложив к щиколотке пузырь со льдом, Ирина попросила растопить печь и вскипятить чайник. Сеня уже понял, что возвращаться поздним вечером к Якову Раку не стоит. По улицам разъезжали казачьи патрули, а по подворотням таились грабители. Скорее всего, надо переждать где-нибудь до утра. Он и не догадывался, что к этому «логическому» решению, исподволь, подвела его хитренькая дамочка, что сидела в кресле напротив. Они пили чай с пирожками и беседовали. Бордовый абажур наполнял комнату каким-то теплым и умиротворяющим светом.

– Что-то я совсем продрогла, – произнесла Ирина, зябко кутаясь в широкую пуховую шаль. – Сеня, принесите из буфета на кухне бутылочку коньяка. Там есть еще ром и водка. Налейте себе что угодно.

Арсений не преминул исполнить просьбу. Они выпили по стопочке хорошего коньяка, и Арсений почувствовал, как горячий комочек мягко прокатился по гортани.

– Отменный коньяк, – одобрил Сеня, который, послужив приказчиком в магазине Бадаева, знал толк в хороших спиртных напитках. Порой они с Гешей тайком от старших пропускали по маленькой досужим вечерком, когда играли в карты в Сениной каморке.

– Хотите еще? – спросила Ирина. – Не стесняйтесь, давайте я тоже немного выпью в знак солидарности. Арсений, – после некоторой неловкой паузы быстро заговорила она, – вы сами рассказывали мне, что в такое время появляться на улице опасно, а я и сама каждый вечер слышу за окном выстрелы и крики. Поэтому, без всяких отговорок, ночуйте у меня. Надеюсь, вам будет удобно на диване. Меня вы не стесните, и не надо возражать. Я современная независимая женщина, без мещанских предрассудков.

Ира очень волновалась, когда произносила свою речь. Она внутренне сжалась, ожидая, что Сеня резко поднимется со стула и, извинившись, непреклонно направится к двери.

«Матерь Божья, останови его, не дай ему покинуть меня», – мысленно взмолилась она.

Мужчина чувствовал ее волнение и понял, что оставить женщину в таком положении будет просто подло.

– Хорошо, только на рассвете я должен уйти, – тихо проговорил он.

Погасив лампу, они долго молча лежали в темноте, слушая потрескивание дров в печи.

«Какой же я все-таки пентюх, – думал Арсений. – Красивая, нежная женщина ждет от тебя любви и ласки, а ты позорно празднуешь труса. Да любой мужчина на твоем месте давно бы обнял ее и осыпал поцелуями. Ну же, смелее», – приказывал он себе. Сердце молотом стучало в груди. Мысли путались. Он не находил слов. Язык, казалось, присох к гортани.

– Скажите правду, – вымолвила Ирина, – я вам нравлюсь?

– Да, очень, – хриплым от волнения голосом ответил он.

– Так идите же сюда, мой милый. Иначе я сейчас расплачусь, – прошептала она.

Он стремительно подошел к ней и попал в теплые объятия нежных и крепких рук. В комнате было темно, лишь отблески огня, пробивающиеся через щели в дверце изразцовой печи, бросали скользящие блики на потолок и стены. Там, за двойными рамами, где-то далеко слышались звуки винтовочных выстрелов. Изредка тишину нарушал топот запоздалого извозчика или конных патрулей.

– Ты божество, – вымолвил он, очнувшись от долгого поцелуя.

Ира, задохнувшись от сладкой неги, шептала лишь одну фразу: «Люби меня, люби меня!» Она целовала и покусывала его сильное тело и губы.

Устало откинувшись на подушки, они долго не могли заснуть. Лежали в блаженной темноте и беседовали шепотом.

– Оставайся со мной, – молила Ирина. – Довольно бегать по тайге. Ты хоть о своей жизни подумай. А что, если тяжело ранят или покалечат? Кто у тебя остался, кроме меня?

– У меня есть мать и две сестры, – ответил Арсений.

– Я знаю, мне Варя рассказывала. Ты пойми, Сенечка, мы можем уехать в Харбин, там у меня есть родственники. А затем вольны отправиться хоть на край света, подальше от этих жутких войн и революций. Я скопила кое-какие сбережения, кроме того, брат переслал мне часть родительского наследства, и его хватит, чтобы безбедно прожить полжизни. А если мы будем работать или откроем свое дело, то не пропадем нигде.