Генри Райдер Хаггард - Перстень царицы Савской (сборник)

– Пусть будет десять процентов, – предложил я. – Сержант Квик рискует жизнью точно так же, как и мы.

– Благодарю вас, сударь, за щедрость, – ответил Квик, – но это многовато, по-моему. Меня устроят пять процентов.

Так и записали в соглашении, что сержант Сэмюэл Квик получит пять процентов от общей суммы нашего дохода при условии, что будет четко и добросовестно выполнять свои обязанности в ходе экспедиции. Квик подписал бумагу, и ему поднесли стакан виски в ознаменование вступления в дело.

– Теперь, милостивые государи, – сказал сержант, отказавшись от стула, который предложил ему Хиггс, потому что Квик по привычке предпочитал позу деревянного солдатика у стены, – в качестве скромного пятипроцентного компаньона нашей экспедиции прошу вас дать мне слово.

Все согласились, и сержант принялся выспрашивать у меня, какова масса той скалы, которую мы хотим взорвать. Я ответил, что точных данных не имею, потому как никогда не видел идола фангов, но предполагаю, что размеры его огромные, – вероятно, не меньше собора святого Павла.

– Если он к тому же еще и крепок, понадобится мощная взрывная сила, чтоб расшевелить его, – заметил сержант. – Тут пригодился бы динамит, но он занимает слишком много места, чтобы перевозить его через пустыню на верблюдах в большом количестве. Капитан, что скажете о новых видах взрывчатки на основе нитрата аммония? Помните бурские гранаты, которые убили и отравили сотни наших товарищей?

– Да, разумеется, – ответил Орм, – но теперь появились новейшие взрывчатые вещества – химические соединения, обладающие ужасной поражающей способностью. Мы справимся обо всем этом завтра, сержант.

– Слушаюсь, капитан, – откозырял тот, – но на какие средства мы их купим? Взрывчатка ведь стоит недешево, а нам ее нужно много. Я подсчитал, что снаряжение экспедиции, включая пятьдесят винтовок военного образца и все к ним относящееся, помимо стоимости верблюдов, обойдется не меньше чем в полторы тысячи фунтов стерлингов.

– По-моему, – вмешался я в разговор, – Македа дала мне золота приблизительно на эту сумму, потому что больше я просто не смог бы увезти.

– Если вашего золота не хватит, я, хотя и небогатый человек, готов одолжить фунтов пятьсот, – пообещал Орм. – Не будем пока говорить о деньгах. Дело вот в чем. Все ли вы согласны предпринять эту экспедицию и довести ее до конца, невзирая на трудности и лишения?

Мы все четверо поклялись, что согласны.

– Больше никто не имеет ничего добавить? – спросил профессор.

Я поднял руку и сказал:

– Позабыл предупредить вас, друзья, что если нам удастся попасть в Мур, никому из нас нельзя влюбляться в Вальду Нагасту. Ее особа священна, и она может выйти замуж только за представителя своего рода. Если кто-либо из нас нарушит это табу и соблазнит ее, нам всем четверым отсекут головы.

– Вы слышали, Оливер? – усмехнулся профессор. – Полагаю, что предупреждение доктора Адамса относится в первую очередь к вам, ибо мы, все остальные, уже пожилые люди, почти старики.

– Я все уяснил, – ответил капитан, покраснев по своему обыкновению. – Признаться, друзья, я тоже чувствую себя стариком, и если вы беспокоитесь на мой счет, то совершенно напрасно: чары негритянки на меня не подействуют.

– Не зарекайтесь, капитан, – неожиданно посоветовал сержант Квик громким шепотом. – Ни за что нельзя поручиться, когда имеешь дело с женщиной. Сегодня она – мед, а завтра – яд, и только Богу и погоде ведомо, в чем тут причина. Не зарекайтесь, а то мы увидим вас однажды ползающим на коленях перед этой самой темнокожей красавицей. Как говорится, лучше уж искушать Провидение, чем женщину, иначе она обернется и сама начнет искушать вас, как сделала это царица Савская в незапамятные времена.

– Перестань болтать глупости, Сэм, и вызови кэб, – нахмурился Орм.

Хиггс громко и бесцеремонно расхохотался, а я вспомнил Вальду Нагасту, ее большие глаза и нежный голос и задумался. «Негритянка! Что скажет Оливер, когда перед ним предстанет величественная дочь царей с ее прекрасным лицом, холеным телом и чарующим смехом?»

Мне показалось, что сержант Квик далеко не такой глупый и простодушный, каким, очевидно, считал его капитан. В тот момент я даже пожалел о том, что Оливер Орм стал участником экспедиции: лучше бы он спокойно жил в Англии, и та дама, которая отвергла его из-за потерянного наследства, продолжала быть его невестой. Я опасался, что Орм вследствие своей молодости не избежит соблазнов, – жаль, что ему так мало лет, – а соблазны для белого человека на Востоке немыслимы, особенно если он хочет добиться успеха в делах.