Виктор Миронов - Исиза Тан Бул

Югурта не принимал условия Тайт Мосула и жертвовал своей головой, не спасая и народ свой, и войско. Убийство пронизало самый воздух и вселилось в каждого. Жалость иссякла в сердцах, резня продолжалась: такая резня, какой не доводилось видеть и бывалым воинам. При воспоминании о ней у них долго волосы на голове шевелились. Торжествовали дни гнева Тейи Ань Нетери – её победы и суды Ханнат-Разрушительницы. Руки регентши сделались красны: понятно было, на них кровь гибнувшего народа. Когда же мать и сын окутали землю светом, то сами эти победители устрашились того, что сотворили. Прозвучали молитвы: не радости слёзы, а слёзы печали и состраданья катились из благородных тракийских очей. Цветущий край надолго превратился в гигантскую гробницу.

Долгое время продолжались слышаться слова:

– Ань Ти Нетери! Исида! Пусть она благословит меня!

Так был разыгран Тейей Ань Нетери первый акт войны, разросшийся до войны со всеми Балканами. Тема этой войны занимает в истории особое положение. Победи в этой войне Ань о Кийя и Тейя овладела бы другим лицом: и уже вследствие этого читаемые вами истории являются комплексными, каждая со своим характером.

Войны охватывали обширные территории и я, дорогой читатель, постараюсь разобраться во многих существенных историях того времени, имеющих принципиальное значение. Осмысление читателем историй, является необходимой предпосылкой для понимания всех войн. Эти войны воодушевлялись духовными лозунгами, то было явление характерное для эпохи отмеченного религиозными догмами. И эти догмы заметны в сказаниях, легендах и мифах. Многоразличные знамения в небесах и на земле грозили небывалыми событиями. Хронисты сообщают, что являлось в облаке кольцо обручения. Ко всему ещё и зима была холодная, Дунай сковало льдом, и, питаемый снегом, он грозил выйти из берегов и залить поймы. Часто шёл снег, мартовское солнце в полдни ещё не припекало. Все ожидали небывалых событий и обращались взором на юг к Дунаю, так как устремления Тейи возлагалось на эту реку. Но пока ничего примечательного не происходило. Никаких особых побоищ или стычек, кроме привычных и всегдашних, не случалось, а о знаках примет ведали разве что орлы, вороны, ястребы да полевой зверь. Было тише обычного.

Во множестве народ – величие. У терпеливого много разума. Раздражительный выказывает глупость. Кроткое сердце – жизнь, а зависть – гниль для костей. Кто теснит бедного, тот хулит. Притчи Тин_ниТ.

В 6712 7 7 1204 год. лето от Сотворения Мира в Звездном Храме. Рамхат (сентябрь) месяц в ночь с девятого на десятое Ань Ти провела в тишине своего кабинета. Алорк, пройдя коридор, остановился перед полуотворенной дверью, через которую можно было видеть комнату. В ней жила Ань Ти Нетери. Взобравшись на стул, она, дрожащей рукой, поправляла клетку ставен её окошка. Она услышала знакомый голос:

– Вы вызывали, госпожа?

Старуха вскрикнула и обернулась. Увидев писаря, она вся бледная и дрожащая сошла со стула.

– Что с вами, госпожа? – спросил Алорк с беспокойством. – Вы больны?

– Нет, нет, милый Алорк, писарь мой, нет! Я ждала тебя… Но ты застал меня врасплох… Мне кажется, что я умру!

– Успокойтесь, госпожа, это же я. Улыбнитесь, не смотрите на меня безумными глазами. Всё будет хорошо.

– Тем лучше, – ответила старуха, – но как же всё будет хорошо? Расскажи же мне о своём счастье!

– Да простит меня госпожа, что я радуюсь счастью, но вы видите, я желаю этого счастья… Но что с вами, госпожа? Вам дурно?

– Ничего, ничего… сейчас пройдет!

Силы изменяли старухе, и она откинулся в кресле назад.

– Сейчас, госпожа! Выпейте вина, это вас подкрепит. Где здессь вино?

«– Нет, спасибо, не ищи, не надо», – сказала Тейя, стараясь удержать писаря.

– Как не надо!.. Скажите, где вино?

«– Постой, постой», – сказала старуха улыбаясь.

– Делайте, как вам угодно, но прежде всего позовите служанок. Я не хочу, чтобы вы были сейчас одна. Тише! Кто-то идет.

«– Это, должно быть, служанки», – сказала Тейя.

– Вот уста, которые говорят одно, между тем как сердца их думают другое, – прошептал Алорк. – Но всё равно, они оказывают вам услугу! Причём ласково.

В дверях показались служанки; в руках они держали кусок сукна, который они намеревались превратить в полотенце.