Николай Бершицкий - Шато де Ригоберт

– И ты хочешь напугать меня этой басенкой? – хмыкнул Ярдар. Дружина поддержала вождя смехом.

– Как могу, господин? – замахал худощавыми руками старик. – Мое дело рыбачить, а в крепости я сам бывал, укрывался от дождя. Но коли вы заявляете свои права на нее, то не смею больше появиться там.

– Мудрое решение, старик, – Ярдар сплюнул в воду и вернулся к переправе.

Его люди загружали уже пятую лодку. Вскоре она была готова. Поплыли Гисли и Дува, Блакари и братья Олавсоны – они сели в одну лодку. В последнюю лодку сели Офрид – чтоб за всем присмотреть от лица ярла, и Эгиль Хитрый. Свободное место ушло под скот: свиней и овец грузили по три штуки, а коров пришлось по одной возить. Ох, и намучились же викинги с перевозом! Скотина, как только могла, сопротивлялась, от воды шарахалась, от вони нос воротила. Офрид и Гисли, у него лучше прочих получалось со зверьем ладить, остались у приоткрытых ворот стеречь перевезенных животных. Офрид с берега следил за лодками, а Гисли заводил скот в залу. После живности перетаскали снедь. Пришло наконец время и оставшимся на том берегу перебраться.

Как закончили с делом, лодки выволокли, да в зале припрятали. Небо к этому времени окрасилось персиковым закатом. Не меньше часа пришлось потратить. Ярдар последний раз глянул на старика, сидящего, точно каменный идол, на прежнем месте, и затворил тяжелые ворота.

* * *

Массивный засов, укрепленный железом, лег в петли. Внешний мир перестал существовать в сырых, поросших мхом залах. Было очень темно, темнее, чем должно быть в закатный час. Окна словно задерживали льющийся снаружи свет. Факела, разумеется, не горели, как и толстые оплывшие свечи в оплетенной паутиной люстре. Холл когда-то ослеплял великолепием, но перестраивали замок в последний раз лет сто назад, а пустел он, как прикинул ярл, не меньше полувека. Черные зевы галерей вели вправо и влево. Идя прямо можно было попасть на задний двор – в воротах краснела щель, – либо подняться на другие этажи или сторожевую башню. Побитые временем статуи, проржавевшие от сырости рыцарские латы, громоздкие и неуклюжие, распухшая мебель, затянутая вуалью паучьих тенет и жутковатые лица на старых картинах – пожалуй, это все, что находилось в зале. Ничто из обнаруженных северянами предметов не сошло за сокровище или хотя бы за ценность. Разве только оружие, да и то опять-таки проржавело. И зачем таскать с собой лишние алебарды и двуручные мечи?

Ярдар недовольно заворчал, озираясь привыкшими к полутьме глазами. Правда, он злился пару минут. Ведь это только первая комната, можно сказать прихожая. Кому в голову придет такая светлая мысль – хранить богатства в прихожей?!

– Эй, а головки-то на стульях золотые! – невольно громко выкрикнул Эгиль, в глазах у него вспыхнул огонь желания.

Вытащив из-за пояса у спины большой охотничий нож, он потер круглую головку на резном кресле у круглого заметенного серыми дюнами столика, и примерился сковырнуть ее.

– Не тронь! – рубанул Ярдар. – Успеешь золото полапать. Если верить болтовне той деревенщины, золота здесь навалом и оно отныне мое. А я щедр со своей дружиной, как тебе известно. Ульв, Бергфинн! – кликнул он братьев. – Отгоните скот на задний двор. Дува, лезь на башню, да возьми Эгиля – а то у него от духоты жадность взыграла. Будет ваш черед дозор нести. Как луна в зенит войдет, спускайтесь в главный зал, сюда то есть. Вас подменят Балакари, у него как раз лук при себе, да мой родич Офрид.

Громко скрипнули ворота заднего двора, заставив ярла умолкнуть. Бергфинн повел за привязанные к шеям бечевы коров, упрямо упирающихся и мычащих, как целое стадо. Брат его Ульв гнал следом овец и свиней, посвистывая прутиком, найденным в деревне. Давно не смазанные петли скрипнули, дернув за нервы, когда Ульв толкнул створку пяткой.

– Так, дальше кто? – задался вопросом Ярдар. – Угу, Гисли, ты у нас к столу первый бежишь, тебе и погребок искать для наших припасов. Пока пусть тут полежат, а ты полазай по подвалам. Если нужна будет помощь в переноске, так задействуй Балакари с Офридом, покуда их на стражу не позвали. Магнус, без тебя я никуда, да и ты, Торгрим, пойдете со мной крепость осматривать. Нам тут долго сидеть, а чтобы чувствовать себя как дома, для начала хорошо бы выяснить, где чего находится. Пойдем сначала по этажам. Хочу я посмотреть, каков зал правителя в этом замке.

Решено – сделано. Дува поправил лук на плече, прихватил из корзины булку и пошел к лестнице в башню. Эгиль, не слишком довольный скорой отправкой в дозор, поплелся за ним, сперва распихав по карманам пару яблок, солонину и хлеб и сунув под мышку бутыль вина. Гисли почесал за ухом, прикидывая, в какой стороне спуск в подземелье, а затем махнул рукой и наугад пошел в правую галерею, сгинув в непроглядной тьме. Балакари двумя быстрыми движениями отряхнул стул возле того же круглого столика и развалился на нем, широко разведя ноги в черных кожаных штанах. Для поддержания зловещего образа, который ему льстил, он частенько наряжался в черное. Офрид присел прямо на стол.