Игорь Шиповских - Сказка о юном Мигеллите и доброй феечке Бонечке

– Так в чём же дело,… полезай ко мне в карман… – без задней мысли тут же предложил ей Мигелле.

– Фи,… в карман,… что за невежественный герцог,… я предпочла бы лететь вон в том бархатном кисете-кошельке, что лежит на краю твоего чемодана… – фикнула Бонечка и указала на красный кошель, который специально для Мигелле, отправляя его в долгою дорогу, сшила его мать. Она всё же надеялась, что её сын когда-нибудь разбогатеет. Ну а до той поры этот новый красивый с расшитым на нём герцогским гербом мешочек лежал в чемодане с прочими вещами и ждал своего времени.

– Да, согласен,… давай его приспособим,… кстати, он на шнурке и я могу его повесить себе на шею. А отправиться мы можем с Центрального парка, там достаточно открытого пространства… – накинув себе на шею кошель, сказал Мигелле и стал примерять ботинки. Как нестранно, но они пришлись ему впору.

– Гляди-ка,… прямо, как по мне сшиты… – отметил он и взялся разглядывать старую накидку.

– Ну, так чего же мы ждем,… бежим скорей! Показывай дорогу!… – резко вспорхнула Бонечка и направилась к выходу. Мигелле быстро набросив на себя накидку, тут же ринулся за ней. Был уже вечер, смеркалось, на улице зажигали фонари. В это время дядюшка Филиппе, как обычно возвращался с базара, где безуспешно старался продать пошитую им новую пару обуви. Выскочив из коморки, Мигелле с маху налетел на него, и чуть было не сбил беднягу с ног.

– Мигеллитто, мальчик мой, куда же это ты так спешишь?… – отмахнувшись от выпорхнувшей ему навстречу Бонечки, как от надоедливого мотылька, изумлённо воскликнул старик Филиппе.

– Ой, дядюшка!… тут такое дело!… ну, в общем, я отъеду ненадолго, очень надо!… ты меня не теряй!… – не останавливаясь, прямо на бегу, крикнул ему в ответ Мигелле и что есть мочи помчался в Центральный парк, благо он располагался совсем рядом.

– Ох уж эта молодежь,… толком ничего не могут объяснить… – усмехаясь, только и пробурчал дядюшка, и не спеша зашёл в коморку.

Бонечка же меж тем, ловко стрекоча крылышками, словно проворная стрекозка, быстро нагнала Мигелле и последовала за ним. А уже минут через десять странная парочка благополучно добралась до парка. Моментально выбрав место отправки, как раз возле пруда «Розовые облака», друзья остановились. Мигелле встал напротив порхающей Бонечки, и мигом раскрыв кошелёк, приготовил его.

– Вот так и держи!… чтобы я успела вовремя спрятаться!… – скомандовала она и, взлетев над Мигеллитто, вихрем закружилась против часовой стрелки. Мгновение, секунда и возник как ниоткуда бурлящий смерч. Моментально закручиваясь, он, тут же превратился в стремительно вращающуюся воронку, внутри которой стоял Мигелле. Карусель цветных брызг окружала его со всех сторон, и молниеносно разогнавшись до скорости урагана, эта карусель достигла таких оборотов, что время рядом с Мигелле попросту потекло вспять.

– Готовься! – сквозь клокочущий шум бушующего времени крикнула Бонечка и со всей прыти нырнула в мягкий уютный, словно спокойная гавань кошелёк. Мигелле тут же закрыл его и спрятал за пазуху. Секунда, другая, и смерч переливаясь всеми цветами радуги, набрав жуткую мощь, закрутился столь стремительно, что через несколько мгновений исчез совсем, растворился в пространстве не оставив и следа. На полянке, где только что бурлил вихрь и стоял юный герцог, было пусто. Листья деревьев, поднятые смерчем с земли вверх медленно опускаясь, неспешно возвращались на свои прежние места. Вскоре всё успокоилось, и в парке воцарилась ночная тишина.

А в это время Мигелле находясь внутри клокочущей воронки, стремглав нёсшей его в прошлое, спасаясь от бешеной круговерти царившей вокруг, зажмурил глаза и затаил дыхание. Но вдруг, через пару мгновений вихрь также неожиданно кончился, как и начался. Мигелле по-прежнему стоял на твёрдой почве и боялся открыть глаза. Только божественный аромат, беспредельно царящий в атмосфере, заставил его это сделать. Панорама, открывшаяся перед ним, потрясла его до самой глубины души. Тысячи тысяч цветущих благоухающих деревьев окружали юного герцога. То были самые настоящие сакуры, японские вишни коими издревле так славилась эта страна.

От нежно розового цветения сакуры и аромата исходящего от неё у Мигелле закружилась голова. Он осторожно сделал несколько маленьких шажков, как будто проверяя, правда ли всё то, что с ним происходит. При первом же шаге старая синяя накидка на его плечах моментально превратилась в японское кимоно, а рыцарские ботинки предков стали самурайскими тапочками-дзори. От такой перемены он даже присвистнул.