Евгений Санин - Тайна рубинового креста

– А кем вы работаете? – переходя на тон врача, спросил Сергей Иванович.

– На бойне и по частным заказам, когда скотину дома режут! – объяснил дядя Андрей, и Стас, покосившись на него, понял, что про удар кулаком он сказал не для красного словца…

Тем не менее отец, померив дяде Андрею давление, сказал, что тому надо срочно переходить на диету, если он хочет подольше наслаждаться жизнью.

Дядя Андрей с изумлением спросил, для чего тогда, собственно, жить? Отец тоном врача ответил ему.

Между ними начался спор.

И так как дядя Андрей, багровея лицом, начал пересыпать свою речь бранными словами, мама дала знак сыну, чтобы тот немедленно покинул кухню…

Вернувшись в свою комнату, Стас подошел к стене и, точно учитель провинившихся учеников, оглядел министров, президентов и генералов. Всего час назад они казались ему самыми удачливыми на свете людьми. А теперь… Стоило ли так стараться, если то, что он услышал – правда?

Первым его желанием было сорвать все эти вырезки, но, поразмыслив, он лишь махнул рукой:

– А! Пусть висят… Вдруг дядя Андрей что-то не понимает? Он ведь сам не был начальником, как Григорий Иванович, и не познал вкуса власти! Хотя просто наслаждаться жизнью – тоже, конечно, здорово! Этому даже и учиться не надо!..

Стас плюхнулся на кровать и, задрав ноги на изогнутую по-старинному спинку, стал доедать бутерброд.

Он наслаждался его вкусом, деревенским воздухом, тишиной, льющимися из открытого окна; упивался мыслями, как сладко теперь будет жить, когда вырастет…

Однако прошло пять… десять минут, и ему вдруг стало не хватать привычного городского шума и знакомых, пусть не таких чистых, как тут, запахов родного двора. А когда кончился бутерброд, оказалось, что наслаждаться-то больше и нечем! Разве что чтением? А почему бы и нет – он как раз остановился на самом интересном месте…

Стас потянулся к тетради, но, взглянув на жирные пальцы, побежал мыть руки.

Дяди Андрея уже не было, и на кухне снова стало просторно.

– А папа где? – гремя рукомойником, поинтересовался Стас, и, как это бывало в городе, когда отец задерживался на работе, услышал мамино недовольное:

– Где-где… В медпункте, конечно! Собрал в пакет то, что нам принесли, и пошел навещать вашего священника.

– Почему это нашего?

– Ну вы же его нашли!

– Как! Он и колбасу унес? – открыв холодильник, ахнул Стас. – Я ведь ее даже не попробовал!

Что-то нехорошее, злое шевельнулось в сердце Стаса.

– Что, гулять хочется? – видя его недовольное лицо, спросила мама.

– Все равно ведь нельзя!.. – буркнул Стас.

– А ты как хотел? – с вызовом уточнила мама. – Совсем от рук отбился! Мы с папой все для тебя делаем, ни в чем не отказываем, а ты…

– Что я?

– Грубишь на каждом шагу! Курить начал!

– Да я только попробовал! – приложив ладони к груди, соврал Стас. – Макс заставил – попробуй у него отказаться!..

– Да? – немного смягчилась мама, но тут же снова нахмурилась: – А в карьер почему пошел?

– А это все Ванька! – опять стал выкручиваться Стас. – Он меня туда затащил, а наказан – я! Можно хоть на лавочке под окном посидеть? Книжку по истории почитать, а?..

– Прямо не знаю, что с тобой делать! – покачала головой мама, и Стас, видя по ее глазам, что она согласна, кинулся за тетрадью…

Над Эгейским морем шел дождь.

Ветер, пригнавший непогоду, порывами налетал на курьерское судно. Парус то выгибался дугой, словно стремясь сорваться с реи и помчаться вслед за низкими тучами, то бессильно болтался, отяжелев от воды. В конце концов капитан приказал матросам убрать его, и за весла взялись гребцы. Под мерные хлопки задававшего ритм келевста [5] Келевст – начальник гребцов на судах в древности. они принялись за свою нелегкую работу.

Прошло больше суток, как «Тень молнии», принеся в жертву Нептуну амфору с вином, вышла в открытое море, а Криспу до сих пор не удалось поговорить с отцом Нектарием.

Когда он увидел его на судне, то сразу бросился к нему. Но добежать до пресвитера ему не удалось. На полпути между ними вырос Марцелл. Ни разу в жизни Крисп не видел отца таким…

– А ну стой! – больно схватил он за руку сына и свистящим от злобы шепотом предупредил: – Я запрещаю тебе подходить к этому… – отец даже не смог сразу найти подходящее слово. – Этому смутьяну! Узнаю – прикажу заковать его и держать в трюме до того самого дня, который ты так хотел выдать ему!