Евгений Санин - Тайна рубинового креста

Тем временем к Марцеллу подошел капитан – чернобородый испанец, по имени Гилар. Легкой, бесшумной походкой, быстрыми движениями глаз он удивительно соответствовал названию своего судна. Вот и сейчас Марцелл даже не заметил, как тот оказался за его спиной. Только увидел присоединившуюся к своей приземистой – долговязую тень и услышал просительный, с заметным акцентом голос:

– Есть выгодные попутчики, Фортунат! Как ты смотришь на то, чтобы принять их на борт?

– На курьерском судне это запрещено! – строго напомнил Марцелл. – К тому же у меня секретный эдикт.

– Но… они обещают неплохо заплатить! Выручку – как всегда, пополам!..

Марцелл отрицательно покачал головой.

– Нет?! Что это сегодня с тобой? – с досадой посмотрел на него Гилар. – Ты же всегда шел на это!

– Потому что до этого плавал один! – отрезал Марцелл. – А теперь со мной сын, и я не могу рисковать собой, будь этот попутчик богаче самого Креза! [4] Легендарный царь Крез считался богатейшим человеком времен античности.

Марцелл вдруг осекся и замер на полуслове. Взгляд его, равнодушно блуждавший во время разговора по пристани, остановился на невысоком седом человеке в темном строгом плаще, который что-то спрашивал у матросов «Кентавра».

Марцелл несколько мгновений ошеломленно молчал и, вновь обретя дар речи, быстрым движением руки, на которое не был способен даже Гилар, указал на него:

– Узнай… куда нужно этому старику?

– Хорошо… – недоуменно пожал плечами капитан, подозвал помощника и передал указание курьера.

С высоты борта Фортунату было хорошо видно, как моряк вразвалку подошел к человеку в плаще и стал расспрашивать его. Как тот, отвечая, показал рукой в море, на юг…

Медленно, ох, как медленно посланный возвратился к «Тени молнии» и прокричал:

– В Селевкию на Оронте!

Это было им более чем по пути!

– Послушай, Гилар! – облизнул пересохшие губы Марцелл и, забывая все, что только что говорил капитану, сказал: – Возьми этого старика. Даже если у него нет денег!

– А что же тогда остальные? – вкрадчиво спросил Гилар. – Они ведь могут из зависти, что мы взяли только его, донести на нас!

– Так, значит, возьми и их!.. Но чтобы этот старик непременно был на нашем судне! Слышишь? Сейчас! Немедленно!!

…В трюме Криспу было не менее интересно, чем наверху. Он узнал, что комната, в которой они будут жить с отцом, называется каютой, а весь корабль обшит свинцовыми пластинами.

– Отец! Знаешь, что я там уви… – закричал он, выскакивая на палубу, и так же, как Фортунат несколькими минутами раньше, застыл, не в силах произнести ни слова. По ступенькам трапа, придерживая рукой полу длинного плаща, на их корабль поднимался… отец Нектарий!

«…отец Нектарий!» – прочитал Стас и закрыл тетрадь.

Как ни хотелось знать, что будет дальше с Криспом, слова отца не выходили у него из головы. Убегая из-за стола, он отвлекся чтением и теперь, придя в себя, мог поразмыслить спокойно.

Итак, он – смертен, хотя что-то в нем продолжало не верить в это, и согласиться с тем, что его «я» исчезнет без следа…

На улице пошел дождь. Мелкий-мелкий, почти не заметный для глаз, он делал небо, деревья, дома такими, словно Стас смотрел на них сквозь слезы. А может, дождь был совсем ни при чем?

В комнату вошел отец. Увидев сидящего у окна сына, он высказал опасение, как бы его не продуло, и спросил, чем он занимается.

– Как это чем – думаю!.. – пожал плечами тот.

– О чём?

«Что-то похожее я слышал недавно! Или читал?.. – промелькнуло в голове Стаса. – Ах, да – у Криспа с отцом!» И он, невольно подражая Криспу, а может, надеясь, что отец поможет ему, ответил правду:

– О смысле жизни!

– Так я тебе и поверил! – укоризненно покачал головой отец.

– Нет – правда! Честно!.. – от обиды Стас вскочил и прижал ладони к груди.

Сколько раз он обманывал – и друзей, и в школе, того же папу с мамой, ему всегда ничего не стоило солгать, а тут – может, впервые в жизни сказал чистую правду и… не поверили! Да еще в таком важном деле!

Он попытался объяснить все отцу, но тот лишь отмахнулся:

– О смысле жизни – можно и лёжа думать! Давай сюда свой стул – там такой важный гость пришел, что неудобно на табуретку сажать.

И он, забрав стул, удалился к своему гостю. Стасу ничего не оставалось, как последовать совету отца. Только он не лег, а рухнул на кровать и вжался носом в подушку так, что нечем стало дышать.