Владимир Буртовой - Сокровища Посейдона

– Опомнитесь… герр Отто, – почти беззвучно выдохнула Марта и, словно так можно было спасти себя, закрыла глаза. Румянец сошел с лица, она будто уснула, очарованная, бессильная, как спящая принцесса из сказки бессмертного сочинителя.

– Марта, Марта, – Отто легонько сжал руку молодой женщины, – вы возвращаете меня в далекую молодость… Будто и нет за спиной этой ужасной войны, разлук и потерь, случайных встреч и… и этой многолетней душевной пустоты, в которой носились какие-то ужасные черные вихри.

– Но у вас… Отто, два сына, внуки. – Марта постаралась взять себя в руки после истомного, неожиданного для самой полуобморока. Напряженно пыталась понять, чем было вызвано такое душевное смятение? Неужели ей хотелось любить этого необыкновенного человека? Тем более, и она ему далеко не безразлична, это по его глазам видно… Что же мешает им соединиться? Разница в возрасте? Марта считала себя достаточно разумной, она сумеет подняться если не годами, то поведением, до уровня Отто. Разница в общественном положении? Он – сенатор, наверняка владеет большим состоянием. Но и у нее свое приданое, которое в высшем свете ценится иной раз не дешевле чековой книжки с семью-восемью цифровым значением. Она из старинного баронского рода, молода и достаточно привлекательна. К тому же, Марта это знала за собой, у нее всегда сначала решал рассудок, а потом уже вступало в свои права сердце. А это в семейной жизни человека из высшего общества куда важнее одной чувствительности…

– Внуки не на мне, они на Карле. Сыновья уже достаточно крепко стоят на ногах и в моей постоянной опеке практически не нуждаются, – негромко ответил Отто, радуясь, что Марта, похоже, ложится на встречный курс, как сказал бы его верный Гилас [2] Гилас – любимец и оруженосец Геракла ( греч. миф .). – Фридрих Кугель. Он взял прохладную от морской воды руку Марты, бережно поднес к губам и поцеловал. – Я увезу вас с крошкой Элизабет к себе, и вы превратитесь в самый крупный алмаз из сказочных сокровищ царицы Савской!

Марта засмеялась, убрала руку под плащ.

– А вы не боитесь, Отто, что и на меня там найдутся похитители бриллиантов, какие-нибудь отважные французские искатели сокровищ? – Она окончательно пришла в себя, улыбнулась, подняла взгляд на сенатора. Умей он читать в их глубине сокровенное, мог бы понять, что в этих глазах он видит не только нежность, но и трезвый расчет, которым в большей или меньшей степени богиня Ата [3] Ата – богиня обмана ( греч. миф .). наделила каждую женщину, чтобы ей легче было держать в руках своих возлюбленных.

– Я убью каждого, кто осмелится дерзко глянуть на мою жену!

– Вот как, Отто! Вы уже приняли окончательное решение? – воскликнула несколько обиженная таким скорым натиском сенатора Марта, но сама улыбается, держит рукой шляпу, неожиданно ойкает – в правую скулу яхты ударила волна, через невысокий фальшборт перелетели гораздо крупнее, чем прежде, брызги.

– Вы не сказали «нет», баронесса, и это дает мне надежду…

– Но я еще не слышала от вас никакого официального предложения, герр Отто… Кроме того, что вы где-то потеряли голову и что убьете каждого, кто дерзко посмотрит на вашу жену! Так кто же она, эта счастливая избранница? Назовите мне ее имя, и сейчас же, иначе я выброшусь за борт! – Марта засмеялась нежно, и Отто уверовал в возможное и весьма скорое счастье. Сердце не могло его обмануть в такую минуту!

– Как! Вы не видите, что моя бедная голова валяется у ваших прекрасных ног?! Ради всего святого, баронесса, поднимите ее своими ласковыми руками, иначе волны смоют ее за борт!

Марта кокетливо опустила глаза, вздохнула и с игривым сожалением произнесла:

– Женщинам всегда приходится жертвовать свободой ради счастья мужчин… И как печально бывает, когда мужчины оказываются несносными эгоистами!

Отто Дункелъ с трудом совладал с взволнованным дыханием и сердцебиением – как давно он не испытывал ничего подобного! – принял подобающее выражение лица, негромко с легкой дрожью в голосе торжественно произнес:

– Баронесса Марта, я предлагаю вам руку и сердце! И перед лицом Господа, который в эту счастливейшую для меня минуту непременно смотрит на нас, клянусь быть преданным и любящим мужем, заботливым отцом для Элизабет, готов отдать за вас жизнь, если обстоятельства того потребуют!

Марта легко поднялась из кресла, отвернулась от ветра – пышные волосы перелетели со спины и легли на плечи.