Кирилл Богданович - Люди Красного Яра

Никакой казацкой спеси в Афоньке, никакого гонора, земной, востротолый, то есть умеющий много видеть, он тянется к земле, к знаниям и сходится с монахом-летописцем Богданом, который затеял доброе, но по тем временам шибко крамольное дело описать для будущих людей, как и что тут было. Да вот беда во все века и всем людям нравилось и нравится, чтоб помнилось и писалось о них только одно хорошее, а летописец врать не может, записывает всё как есть. Кому ж такое поглянется?»

Дорогой читатель, взявший в руки эту книги впервые! Или, может быть, специально вновь решивший погрузиться во времена давний и – меж тем – до предела современные. Ты абсолютно прав! Попытки найти ответ, откуда в людях та или иная черта, отчего человек поступает так или иначе, будут вознаграждены. Умелое использование зрительных образов писателем создаёт принципиально новый, преобразованный мир, энергичный и насыщенный красками. По мере приближения к апофеозу невольно замирает дух и впоследствии чувствуется желание к последующему многократному чтению. Запутанный сюжет, динамически развивающиеся события и неожиданная развязка, оставляют гамму положительных впечатлений. Яркие пейзажи, необъятные горизонты и насыщенные цвета – всё это усиливает восприятие и будоражит воображение. Очевидно, что проблемы, затронутые в романе, не потеряют своей актуальности ни во времени, ни в пространстве. Кажется невероятным, но совершенно отчётливо и в высшей степени успешно передано словами неуловимое, волшебное, редчайшее и крайне доброе настроение. Положительная загадочность висит над сюжетом, но слово за словом она выводится в потрясающе интересную картину, понятную для всех.

Директор Красноярского отделения

Литературного сообщества писателей России

Михаил Стрельцов

Все, кто когда-либо бывал в Красноярске, непременно замечали часовенку на Покровской горе, которая так установлена, к тому месту приделана, что с какой бы стороны ты ни шёл, ни ехал, ни плыл, ни летел, первой непременно увидишь её.

В прошлом году я с радостью приметил на часовенке реставрационные леса. Пора, давно пора привести в порядок эту разорённую и обезображенную достопримечательность города – не так уж богат Красноярск архитектурными памятниками.

…А была на этом месте когда-то караульная вышка, и гора называлась Караульной, оттого что стоял на ней самый настоящий казачий караул, охранявший от набегов Красноярский острог, не единожды горевший, многие напасти и беды претерпевший и всё же выстоявший, доживший до нынешних времён, до грандиозного размаха строительства.

Сюда-то, на гору Караульную, к караульной вышке, поднимается умирать старый казак Афонька – герой ладной и складной книги Кирилла Богдановича «Люди Красного Яра». Перед тем как подняться на гору, исполняет казак Афонька последние дела на земле, прощается с роднёй своей, даёт такие простые и надёжные наказы сынам и внукам: «Ну вот, собрались все, – заговорил дед Афонька после того, как долго и молча оглядывал их. – Вот. А мне, стало быть, в иной путь пора…»

Троекратно поцеловав старшего сына, тоже Афоньку, отходящий «в иной путь» казак наказывает, чтобы все жили семейно – оброк один будет, чтобы к службе государевой радели и в «шатости» друг дружки держались, а главное, чтоб помнили, что «наш корень сибирский берегчи надо… И никуды с Сибири… не сходить».

Дальше идут просто, но эпически широко и звучно написанные Богдановичем картины прощания с землёй, сделавшейся родной и любимой казаку Афоньке, с острогом, который он не раз защищал от набегов степняков и дуроломов-воевод.

«Он шёл по острогу сам. Шёл медленно, часто останавливался, глядючи по сторонам. По бокам шли оба Афоньки, а сзади Тишка вёл в поводу осёдланных коней».

И вот семейная свита на Караульной горе. Сыны, что «свершились» при броде через речку Качу, помогли старому казаку спуститься на землю.

«Он закинул голову как можно выше и увидел клок неба, слепящего своей голубизной. Эта голубизна ослепила его и начала падать на него сверху: стало светло-светло, до боли в глазах. Он еще раз вскинул голову и уже больше ничего не увидел… Афонька присел рядом с телом отца и задумался. О том, что и он вот умрёт, но зато останутся дети его и их дети. О том, что надо исполнить наказы отца. Потом опять стал думать о смерти. Не о своей, а так, почему она есть? Жили бы и жили все, не помирая. Земли эвон сколь – на всех бы хватило… А колокол на остроге всё бил и бил. И на сопку поднимались всё новые и новые люди, и все подходили к усопшему, сняв шапки, крестились и желали ему Царствия Небесного».