Дмитрий Боровков - «Игры престолов» средневековой Руси и Западной Европы

Единственное, что позволяет утверждать ПВЛ, это лишь то, что сыновья Владимира занимались сбором дани на местах и часть ее отправляли в Киев (от необходимости ежегодно отправляться в «полюдье» по подвластным территориям в середине X в., создав пункты сбора дани, избавилась еще княгиня Ольга). Там, где практиковался принцип «братского совладения», сыновья становились правителями либо в случае смерти отца (в качестве примера можно привести разделы во Франкском государстве, совершенные после смерти Хлодвига I и Хлотаря I), либо в случае добровольного сложения власти (как это сделал норвежский конунг Харальд Прекрасноволосый). Наделив своих сыновей городами при жизни, Владимир Святославич с помощью данной меры, вероятно, решил применить эту традицию к административным потребностям (первоначально функции наместников в городах исполняли пришедшие с ним в Киев варяжские «мужи»). Однако неэффективность новой системы стала очевидна уже к концу правления Владимира.

Титмар Мерзебургский в конце VII книги своей хроники рассказывает о «несправедливости, содеянной королем Руси» Владимиром. «Имея трех сыновей, он отдал в жены одному из них дочь нашего притеснителя герцога Болеслава, вместе с которой поляками был послан Рейнберн, епископ Колобжегский», а «упомянутый король, узнав, что его сын по наущению Болеславову намерен тайно против него выступить, схватил того [епископа] вместе с этим [своим сыном] и [его] женой и заключил в темницу каждого по отдельности». Рейнберн скончался в заточении. «Болеслав же, узнав обо всем этом, не переставал за него мстить, чем только мог. После этого названный король умер, исполнен днями, оставив все свое наследство двум сыновьям, тогда как третий до тех пор находился в темнице; впоследствии, сам ускользнув, но оставив там жену, он бежал к тестю…» Последняя фраза Титмара (« Post haec rex ille plenus dierum obiit, integritatem hereditatis suae duobus relinquens filiis, tercio adhuc in carcere posito, qui postea elapsus coniuge ibidem relicta ad socerum fugit ») [72] Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI веков. Тексты. Перевод. Комментарий. М., 1993. С. 136, 141. Ср. Свердлов М. Б. Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX–XII вв. Германия. «Правда Русская». История текста. Избранные статьи. СПб., 2017. C. 52, 55–56. является предметом догадок и, невзирая на единодушие исследователей в том, что упомянутым сыном Владимира и зятем Болеслава был туровский князь Святополк, ведутся споры как относительно того, кого именно еще имел в виду мерзебургский епископ в качестве двух оставшихся наследников киевского князя, так и относительно того, оставался ли Святополк в темнице до кончины отца ( adhuc in carcere posito ) и бежал ли он из нее «сразу» [73] Фортинский Ф. Я. Титмар Мерзебургский и его хроника. СПб., 1872. С. 198; Голубовский П. В. Хроника Дитмара как источник для русской истории. Киев, 1878. С. 7; Королюк В. Д. Западные славяне и Киевская Русь в X–XI вв. М., 1964. С. 236; Головко А. Б. Древняя Русь и Польша в политических взаимоотношениях X – первой трети XIII вв. Киев, 1988. С. 23–24; Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XI в.). М., 1998. С. 347; Котляр Н. Ф. Мстислав Тмутараканский и Ярослав Мудрый // Древнейшие государства Восточной Европы, 1998 (Памяти члена-корреспондента РАН А. П. Новосельцева). М., 2000. С. 137. или «впоследствии» ( postea ). Наречие postea переводится как «далее» и «впоследствии», тогда как немедленность действия, скорее всего, выражалась бы наречием subito . Таким образом, о немедленном бегстве Святополка к тестю сразу после смерти Владимира говорить не приходится. Сложнее обстоит дело с вопросом о том, кого именно имел в виду Титмар, говоря о двух наследниках Владимира. Кроме Святополка он упоминает в своей хронике только Ярослава, но так как Святополк, по Титмару, не мог быть наследником Владимира, потому что находился в темнице, сам Владимир вряд ли мог оставить свое «наследство» Ярославу, потому что, согласно ПВЛ, перед смертью готовился выступить в поход против него. Подходящими кандидатами являлись бы Борис и Глеб [74] Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 82. , но это предположение может оставаться лишь догадкой, поскольку ни об одном из них Титмар не упоминает, и на основании текста хроники в качестве наследников Владимира можно подразумевать любого из его сыновей (за исключением скончавшихся к тому времени Изяслава, Вышеслава и, возможно, Всеволода, который иногда отождествляется с «конунгом Виссивальдом», согласно сагам об Олаве Трюгвассоне, посватавшимся к вдове шведского конунга Эрика Победоносного Сигрид Гордой, велевшей ночью после пира сжечь его вместе с другими женихами) [75] Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. Тексты, перевод, комментарий [2-е изд., испр. и доп.]. М., 2012. С. 148, 168. .