Виктор Свешников - Сын неба

Однажды, кто-то заметил на равнине тот странный аппарат, на котором прилетел Сяо. Крышку я сдвинул на место, она плотно закрылась и стала почти незаметной. Мне надо было обсадить его кустарником, чтобы скрыть от глаз, но я не догадался. Теперь же, некоторые мои посетители ходили вокруг него, осматривали, пытаясь понять, что это такое и откуда здесь взялся? Я говорил, что не знаю – когда я пришёл сюда он уже был здесь. Никто не догадывался стучать по крышке. Открывалась она после трёх ударов – проверено мной. Позже я обсадил аппарат кустарником.

К зиме достроили дом. Мы с Сяо занялись приготовлением дров. Иногда нам помогали редкие гости. За несколько месяцев мальчик запомнил так много слов, что почти свободно лепетал со мной. Говорил он смешно и гости не понимали наш разговор. Я-то разумел его – говорить каждое слово он учился от меня. Мне запоминалось его произношение. Редкие гости не спускали с него глаз, что-то в нём было неуловимо необычное, чего нет в наших детях. От него исходило такое обаяние, что он сразу покорял людей – притягивал их внимание.

Пришла зима, наступили сильные холода. Теперь мы целыми днями сидели в своей половине дома – вторая была для гостей. Сяо донимал меня вопросами. Ему всё хотелось знать. Их у него было бесконечное множество. За размышлениями, передо мной часто вставал вопрос: кто же всё-таки он есть? Какой национальности? Я никогда не слышал о том, чтобы на Земле жили такие большие люди, как его родители. Неужели и Сяо станет высоким? Как он будет жить с подобным ростом?

Иногда он скучал. У него не было никаких игрушек и я, как мог, старался развлечь его. Рассказывал сказки и разные смешные истории, которые сам и придумывал. Он звонко смеялся, падал на спину и хлопал себя по животу ручками. Я пытался делать из дерева фигурки животных, а он внимательно следил за моими действиями и радовался, когда я говорил ему, что у меня хорошо получилось. Со временем у него образовалась коллекция похожих поделок. Он забрал их с собой, на память обо мне и своём детстве.

Так прошло несколько лет и по моим подсчётам, возраст Сяо достиг десяти лет. Он остался таким же обаятельным мальчиком. Но его рост начал беспокоить меня, он был почти наравне со мной. Теперь он читал, умел писать и знал счёт. В зимнее время мы занимались образованием, и он делал большие успехи в этом деле. Он прекрасно всё понимал и сразу же запоминал. Иногда у меня создавалось впечатление, что он всё это знает, а я только, как бы вытаскиваю эти знания на поверхность. Были случаи, когда я только начинал объяснять какое-либо действие, как он сам, без моей помощи, продолжал и заканчивал правильным результатом. В таких случаях у меня бывал изумлённый вид, а он, глядя на меня, смеялся.

А однажды он сказал мне: – Отец, мне кажется, что обо всём том, чему ты меня учишь, я уже имею сведения и с твоей помощью я вспоминаю некоторые из этих знаний. У меня бывает ощущение, что я многое ведаю, но не могу вытащить из памяти. Глядя на него, мне ничего не оставалось кроме, как изумляться.

Слух о моём приёмыше, распространяясь, достиг нежелательных ушей англичан. Они всё ещё хозяйничали в Тибете. К нам отправилось воинское подразделение, но с полпути вернулось назад. Слишком трудна была для них дорога. Так, по воле случая мы чуть было не попали к ним в руки.

Шли годы. Мой Сяо рос не по дням, а по часам. Мы перестроили дом: подняли ещё на метр потолок. Я догадывался, что скоро мой мальчик здесь не поместится. Ещё через десять лет, он достиг роста в два метра восемьдесят сантиметров. Необычайно красивый, с синими глазами, он ещё больше стал привлекать внимание людей. По моим подсказкам, сам смастерил себе арбалет и целыми днями лазал по горам в поисках диких козлов. Изредка, удача сопутствовала ему. Он подстреливал козла – тогда мы пировали. Он любил выбивать из костей мозг, говоря при этом, что для него это самая ценная и питательная пища.

Иногда Сяо становился задумчивым. Беспричинно грустил. Думая о чём-то, мог подолгу сидеть с закрытыми глазами, а в тёмное время смотрел в небо. Я понимал его. Он скучал. Ему нужна была подруга. Каждый человек, живя один, являет собой половину настоящего Человека, а соединившись с другой – женой, становится уже целой частью. И тогда она начинает воспроизводство себе подобных. Как-то он спросил меня: – Отец, а кто я? Как появился здесь? По всему видно, что я не такой, как все. Что за механизм находится в кустах и не связано ли со мной его появление? Меня как-то тянет к нему.