Виктор Свешников - Сын неба

В следующий раз, лет через двадцать, они появились без детей. Объяснили, что внук – Лао, закончил Академию астронавтики и улетел к очень далёкой звезде. Лотос ещё учится, но не по профилю астронавтики. Они так же гостили у меня трое суток. Всё время были вместе со мной и радовались, что их бальзам заметно воздействует на моё здоровье. При возрасте в сто двадцать пять лет, я чувствовал себя очень хорошо. В это появление Сяо оставил мне говорящую коробочку.

В последующие годы сын был у меня ещё несколько раз – и один, и с Ликой. Внуков я уже больше никогда не видел. Лао служил на другом корабле, а Лотос после учёбы находилась на Оке. Она занимается наукой, название которой я уже не помню. В третий прилёт Сяо забрал аппарат, что находился в кустарнике. Он сказал, что об истории выживания и воспитания его земным человеком, то есть мною, где-то у них записано. А аппарат, который около ста лет находился на Земле, будет представлен, как вещественное доказательство этого.

В это время, мой мальчик был уже старшим помощником командира звездолёта. О последующих появлениях я узнавал из этой коробочки. И несколько раз я слышал голос Сяо из неё, когда он пролетал мимо, но не имел возможности повидаться со мной. В такое время, он извинялся за то, что не может встретиться со мной. А мог бы пролететь, молча. Но мальчик не таков. Он прямой и честный, и за всю нашу совместную жизнь никогда и ничего от меня не скрывал.

В четвёртый прилёт с Ликой у меня в гостях находился человек, который рассказал вам эту историю, живущий на берегу реки. Дело было так. Когда я находился дома, то всегда включал говорящую коробочку. В тот день, помолившись, мы сели обедать и вдруг прозвучал голос Сяо: – Отец, ты ждёшь нас? Завтра, мы с Ликой будем у тебя. Сейчас мы подлетаем к Земле и находимся в нескольких миллионах километров от неё.

Я так обрадовался приятному известию, но когда взглянул на гостя, мне стало не до радости. Цзяо был белый, как бумага и дико озирался по сторонам. В доме, кроме нас никого не было и внезапно раздавшийся голос Сяо, очень напугал его. Он упал на колени и обратился к Будде, прося избавить от наваждения. Успокаивая его, пришлось рассказать всю историю появления у меня большого ребёнка. Он никак не мог поверить в это, но сказал, что слышал от кого-то про необычного мальчика. Чтобы убедить его в этом, я предложил ему завтра увидеть всё своими глазами.

А когда прилетели Сяо с Ликой, мой гость застыл, увидев таких высоких людей. Но глядя, как они на коленях обнимают меня и радуются нашей встрече, растрогался сам. Через некоторое время, он в великом изумлении ушёл вниз, домой. В этот раз Сяо сделал мне свет. Он привёз маленькую машину, вставил в неё длинный смотанный провод. Она вспахивала землю, и провод уходил в неё. Уезжал он далеко. Приехав, мастер подключил к проводам светильник. В доме стало необычно ясно.

– Теперь, отец, у тебя в доме всегда будет светло, – сказал он, – недалеко от твоего дома много электричества, и как это мне раньше не пришло в голову?

Семь лет назад Сяо прилетел один. Я уже стал дряхлый и мальчик это заметил. Он был грустный, всё жалел меня, не давал и пальцем шевельнуть. Всё делал сам. Он стал взрослым мужчиной. Прощался со мной, как-то очень печально. Видимо понял, что больше меня уже не увидит. Его слёзы перешли в глухие стоны, рыдания просто сотрясали всего. Я как мог, успокаивал его, говорил, что поживу ещё, но он всё понимал и долго не мог оторваться от меня. Так, со слезами на глазах и улетел. Потом, уже из корабля, он ещё раз попрощался со мной и сказал, что отбывает очень далеко, в некую другую галактику и это опасный полёт. С тех пор я его не видел и не слышал. Невозможно даже предположить, где мой сын сейчас? – к тому же он говорил ещё и об угрозе. Больше мне их не случится увидеть! – я чувствую близкий конец. Будда зовёт меня к себе…".

Архат всхлипнул и замолчал. Странное дело: во время рассказа, у меня перед глазами проплывали удивительные картины происходивших событий. Монах не только повествовал, но и показал пережитое им самим. Несомненно, он владел даром внушения. Потом и другие участники экспедиции признались мне, что тоже видели его жизнь в картинах. Взглянув друг на друга, мы заметили у себя покрасневшие глаза. Старец был удивительным рассказчиком. Время было уже под утро, мы прослушали всю ночь.

Святой заснул. Разошлись и мы по своим местам. Но погрузиться в сон после столь дивного рассказа, конечно, никто не мог. Разум протестовал, отказывался принимать услышанное. Но перед взором вновь вставали картины, и слышался голос старого Лао. А иногда было такое ощущение, что всё это я видел своими глазами.