Юрий Иванов-Милюхин - Разбойничий тракт

– Я тоже слышал о драгоценностях, которые казаки награбили на той войне, – напрягся джигит с бандитской внешностью.

– Если это так, то тратить золото в наших местах не на что, разве что раскрутить дело в Кизляре, в Моздоке или Горячеводской. Но на такое способны только армяне с не менее способными в торговых делах евреями, у нас изделия из золота идут лишь на украшения для наших женщин. Про эти богатства мне с колыбели пела песни мать, которую Дарган оставил в живых лишь потому, что она была беременна моей младшей сестрой Айсет. Мать говорила, что сокровища были несметными.

– Откуда она узнала про них?

– Обо всем ей поведал Ибрагим, которого Дарган вскоре убил.

– Это новость, достойная особого внимания, дорогой Муса. Если слухи подтвердятся, имам Шамиль останется тобой доволен. – Черноусый абрек выпрямился и пообещал: – Как только проверим посты, я сразу пойду к своему отряду, чтобы поддержать тебя с другой стороны станицы. Когда начнешь, подашь нам сигнал.

– Пусть будет так. Аллах акбар.

Оба абрека направились по тропе, ведущей к берегу реки, и быстро скрылись в зарослях. Панкрат отлепился от скалы, задумчиво провел ладонью по усам. Из разговора он понял лишь одно, что один из бандитов, а именно светлоглазый чеченец, был Мусой, родным братом его возлюбленной, слухи же о каких-то богатствах, якобы привезенных отцом с войны, его не затронули, в семье об этом никто никогда не заговаривал. Впрочем, на выдумки чеченцы были горазды всегда.

Урядник не знал, когда кровник отца успел вернуться в аул и снова собраться в дорогу. По сведениям секретчиков с кордона, расположенного на другом конце станицы, он всего два дня назад перешел Терек и затерялся на пути к Горячеводской. Наверное, абрек воспользовался одному ему известным маршрутом, или на него работали прилежные наводчики, подробно докладывавшие о постах, выставленных на дорогах по ту сторону Терека.

Подождав еще немного и не уловив ничего подозрительного, Панкрат оставил укрытие и направился по тропе, ведущей в аул. Он решил не испытывать судьбу, а сразу, как только девушка объявится, поспешить с нею к реке по обходному пути. Казак уже вошел под сень деревьев, когда позади звонко хрустнула ветка, ее сломали будто нарочно, чтобы насторожившийся человек обратил на это внимание.

Урядник замер, затем медленно повернулся на звук. Из кустов за спиной выглядывал кучерявый верх папахи, все остальное было скрыто листьями. Незаметно завернув руку за спину, казак взялся за рукоятку пистолета и собрался камнем броситься на землю, чтобы противнику труднее было в него попасть. Но тот никаких действий не предпринимал, он истуканом, скорее всего, на коленях, продолжал торчать в зарослях, словно его поразил столбняк.

– Я видел, как ты у водопада держался за руки с Айсет, – послышался ровный мальчишеский голос с характерным чеченским поцокиванием. – Она сейчас бежит сюда, чтобы встретиться с тобой.

Панкрат не знал, как вести себя дальше, он ведал лишь одно, что ночхойские дети, как и стерегущие отары овец лохматые овчарки, беспредельно преданы своим родителям и хозяевам, верой и правдой отрабатывая перед ними свой кусок хлеба, но мысль о том, что у мальца вряд ли будет оружие, заставила его успокоиться и повернуться к нему лицом.

– Кто ты? – как можно мягче спросил он на татарском языке.

– Я сосед сестры джигита Мусы, наши сакли стоят рядом, – паренек вышел в просвет между кустами, расставив ноги в чувяках, сложил руки на ремне, на котором висел маленький кинжал. На вид ему было лет десять-одиннадцать. – А ты казак с русского берега Терека?

– Угадал, – не стал отпираться Панкрат и поинтересовался: – А почему о наших встречах ты не рассказал старшим?

– Айсет мне нравится. Если бы я проболтался, то вас бы убили обоих, а это мне не выгодно.

Серьезность, с которой пацан проследил последствия пока не совершенного им предательства, заставила казака посмотреть на него как на взрослого человека, но времени на то, чтобы получше узнать по-умному рассуждающего мальца, было в обрез. Панкрат переступил с ноги на ногу.

– Девушка скоро будет здесь, – сказал он. – Что ты станешь делать, если она уйдет со мной?

– Айсет уже взрослая. Хотя она женщина, ей самой нужно выбирать свою судьбу, – глубокомысленно изрек отрок. – Я жил среди русских, женщинам у них проще.

– Тебе понравилось поведение наших девок и баб?

– Не очень. В семье женщину надо держать в руках, иначе наступит бесправие, что приведет к беспорядку в доме, но выбирать свой путь и то, чем ей заниматься в жизни, она должна сама.