Себастьян Конрад - Что такое глобальная история?

Интерес к глобальной истории вряд ли уменьшится в ближайшее время, и он уже способствовал многим важным переменам в исторической науке. Свидетельством этого является то, что ведущие исторические журналы, такие как American Historical Review и Past and Present, публикуют все больше статей, относящихся к этой новой исследовательской области. Ее уже нельзя назвать только «нишей» или «субдисциплиной» – она стала мейнстримом, вовлекающим в свою орбиту и научную работу, и университетское преподавание. Специализированные журналы, книжные серии и конференции образовали дискуссионные площадки, на которых ученые могут обмениваться идеями и обсуждать свои работы. И эти площадки существуют не в отрыве от остальной исторической науки, не являются какой-то экзотикой. Если «мировая история» – дисциплина, занимавшая место интересующей нас тенденции несколько десятилетий назад, – была по преимуществу сферой интересов заслуженных и, как правило, пожилых историков, то сегодня даже диссертанты обращаются к проблематике глобальной истории. Новый подход повлиял также и на преподавание – не только в рамках специализированных семинаров, но и при разработке обязательных общих курсов. Любопытно и то, что дискуссии об этом подходе проникли в самые разные области. Историки, занимающиеся окружающей средой и экономикой, столь же заинтересованы в глобальных исторических контекстах, как и специалисты в области социума или культуры. В глобальном ракурсе могут быть представлены любые аспекты исторических знаний.

Учитывая взаимосвязанность современного мира, трудно представить, чтобы данная тенденция повернула вспять. В то же время необходимо преодолеть еще немало трудностей. С институциональной точки зрения создание пространства для нового подхода может оказаться нелегким делом. Даже в Западной Европе и в США никто не гарантирует, что историческая наука, традиционно подчиненная задачам изучения истории отдельных национальных государств, окажется восприимчива к проектам, преследующим глобально-исторические цели. И даже в тех местах, где глобальный подход в целом находит поддержку, ему приходится конкурировать с другими за финансирование и преподавательские ставки. Принять на работу сторонника глобальной истории означает пожертвовать специалистом по средневековой истории или по какой-то другой почтенной области знаний, связанной с национальным прошлым. Глобальная история обходится недешево [24] Bayly C. A. History and World History // Rublack U. (ed.). A Concise Companion to History. Oxford: Oxford University Press, 2011. P. 13. .

Подъем глобальных подходов – несомненно важная перемена, помогающая уйти от предвзятого узкогруппового отношения к действительности. С появлением сомнений в безусловной важности территориальных границ история стала сложнее. Если оглянуться в прошлое, то многие старые работы теперь могут напомнить репортаж о футбольном матче, когда вам показывают игру только одной команды и ничего не сообщают о других составляющих ситуации, таких как зрители, погодные условия и принадлежность команд к определенной лиге. Глобальная история, напротив, дает широкоформатную панораму процессов, долгое время остававшихся недоступными академическому знанию или, по крайней мере, считавшихся для него нерелевантными.

Итак, перед нами в определенном и важном смысле благотворная и даже в чем-то раскрепощающая практика. Но, как гласит старая поговорка, за все приходится платить. Глобально-исторический подход – не панацея от всех бед и не отмычка от всех дверей. Далеко не всякий исследовательский проект требует подобного ракурса: часто для решения задачи ключевую роль играет отнюдь не глобальный контекст. Нельзя утверждать, что все связано со всем. И было бы, разумеется, ошибкой рассматривать глобальную историю как единственно эффективный подход – как в отношении его точки зрения на историю, так и в отношении плотности изучаемых им сопряжений. В любой ситуации, какие бы силы ни были задействованы в игре, нельзя априори исходить из того, что самую важную роль играют транснациональные процессы, не говоря уже о глобальных. Многие явления будут по-прежнему изучаться в конкретных, четко очерченных контекстах. Сходным образом не следует терять из виду тех исторических акторов, которые не были интегрированы в сетевые связи, иначе они легко могут стать жертвами сегодняшней зацикленности на мобильности. При всех этих оговорках нам уже трудно было бы повернуть назад и забыть все те открытия, которые породило обращение к глобальному.