Олег Белоус - Когда заговорили пушки

Бастионы форта на противоположном берегу реки: Коброншанца (переименованного Петром в Орешек-крепость) охранявшие подходы к Риге окутались пороховым дымом. «Бабах» донесся басовитый звук и эхом загулял над речной гладью. Корабли салютовали ответно.

Царь подошел, крепко обняв, по русскому обычаю расцеловал смутившегося мастерградского посла.

На шедшем последним корвете с надписью на корпусе «Иван Грозный» густо задымила труба, корабль повернул к берегу.

– Это куда он пошел? – обернувшись, немедленно поинтересовался царь.

– Петр Алексеевич, – ответил Петелин, – В Северном море корабли попали в шторм, потрепало их сильно. На «Иване Грозном» из трюмов пришлось выкачивать воду. Пусть мастера на верфи осмотрят корпус.

Царь нахмурился, но промолчал. Кивнув, вновь отвернулся к реке.

***

Попавшим в плен шведам предложили продолжить службу, но уже в рядах русской армии. Желающих оказалось довольно много – только в первые недели около половины пленников: рядовые и унтер-офицеры принесли присягу Петру. Всех их отправили на пополнение гарнизонов ведущих постоянную войну с шайками разбойничающих татар, адыгов и черкесов Причерноморья и северного Кавказа. Бывшие каролинеры получили шанс собственной доблестью и умом продвинутся на русской службе. Отказавшихся примкнуть к победителям, включая сопровождавших шведскую армию гражданских, придворных и женщин, ждал долгий путь на мануфактуры и заводы России: Ярославля, Ростова, Новгорода, Владимира, Мурома, Вологды, Архангельска, Уфы, Казани и Чебоксар. Безвозмездно кормить Петр не собирался. Живите на присылаемые с Родины средства или работайте и получайте средства на пропитание.

Не испытывавший никакого почтения перед «просвещенными» европейцами Петр установил в завоеванных областях Прибалтики те же порядки что и в коренной России. Курс взяли на быстрейшую интеграцию новых земель и ассимиляцию местного населения. В судах действовало русское законодательство, ни о каком сохранении «старых» порядков и речи не шло. По решению патриарха в крупные города прибыл многочисленный «десант» миссионеров, склонять местных к переходу в православие. Проповеди их находили отклик в сердцах людей. Коренное население прибалтийских областей: эсты, ливы, проживавшее в основном в многочисленных деревнях и хуторах при переходе в православие получали личную свободу и возможность переселится в город или уехать на черноземные земли Причерноморья и очень многие сделали выбор в пользу религии победителей. Кюре и пасторам оставалось только бессильно злобствовать. Дворянство, немецкого или шведского происхождения поставили перед выбором: или уезжать к своему бывшему монарху, в этом случае их земли отходили в казну, или присягнуть перед богом русскому царю. Многие не согласились. Печальный поток изгнанников хлынул через польскую границу, а сотни поместий поменяли владельцев. Петр щедро раздавал бесхозные земли отличившимся офицерам, часто выходцам из малоимущих дворян, а то и низших классов. Те за возлюбленного царя, отца и благодетеля, готовы были жертвовать всем на свете – имуществом, жизнью, женами и детьми.

По договоренности с предводителями староверов несколько десятков тысяч человек готовились к переселению в прибалтийские города. Местным немцам, составлявших в них большинство, предстояло потесниться в торговых делах. Традиционно староверы торговали так же ловко, как и они. В итоге города получат смешенное, русско-немецкое население.

Основанный еще королем Густавом II Адольфом в 1632 году университет в городе Тарту (Universitas Gustaviana) переводился на русский язык преподавания. Гнездом вольнодумства и национализма ему уже не стать.

Собачья вахта заканчивалась. С богом! Капитан Лофтус, командир особой роты, обученной и оснащенной при участии беглеца из Mastergrad по кличке Чумной, истово перекрестился. Благоволение Божье сейчас необходимо как никогда. Придерживая у бедра рукою в перчатке длинную валлонскую шпагу первый, выскользнул на палубу. Сырой ветер пробрал до костей, пахнуло речной сыростью. Замер, глаза настороженно сузились, увидеть что-либо проблематично, зато можно услышать. В низкую каюту тотчас же ворвался холодный ночной воздух, огоньки свечей заколебались, высветив одетых в черную свободную одежду вооруженных людей с измазанными сажей лицами. Один за другим они бесшумно, словно призраки, появились на палубе. На поясе шпага и кинжал с набором метательных ножей. Там же двуствольный пистолет. В руках необычный карабин: ствол не длиннее, чем у солдатского пистоля, приклад в виде баллона конической формы. Способен в считанные секунды, знай только нажимай на спусковой крючок, выпустить по врагу шведской короны магазин на два десятка пуль. Очень искусная дорогая работа, но для особых воинов королю Карлу ничего не жалко. Ветер разогнал тучи, желтое блюдце луны показалась на небе, светящаяся дорожка пробежала по воде. Это не хорошо. Луна враг диверсанта. Тишина, в рыжем двинском тумане видно плохо, лишь торчат вдали реи судов, речная вода бьется о корпуса кораблей, брешут на запоздалых прохожих собаки. Каменные здания складов, порт, все скрыто утренней дымкой. Похоже шведов никто не ждет. Спектакль с голландским флагом удался. В Архангельске не заподозрили, что часть экипажа вполне себе мирного торговца совсем не те, за кого себя выдают.