Вера Золотарёва - Еретик. Книга первая

Вивьен резко отвел взгляд и сделал вид, что изучает окружающее пространство, будто Жан-Жак внезапно совсем перестал его интересовать.

– Иди, – холодно перебил он.

Посетителя не пришлось упрашивать дважды. Он сорвался с места и бросился к двери так, будто за ним гналась свора адских псов. Вивьен опустил взгляд, и отвлекся от своих размышлений, лишь когда вновь услышал голос Элизы:

– Спасибо, – произнесла она, и в ее интонации не было и намека на елейную неискренность, которую Вивьен обычно чуял даже издали. Лишь благодарность и облегчение.

Несколько мгновений она внимательно изучала его выражение лица, затем чуть склонила голову и вопрошающе кивнула.

– Вы… тоже плохо спите? – спросила она, заставив его напрячься. – Поэтому отпустили Жан-Жака?

– С чего ты взяла?

– По вашему лицу. Когда он сказал о том, что не может уснуть, вы перестали на него смотреть и помрачнели.

Он ожег ее взглядом, ядовито прищурившись.

– Я не испытываю трудностей со сном, – солгал он. – Кроме, разве что, нехватки времени на него.

Элиза понимающе кивнула, и Вивьен был уверен, что она ему не поверила. Борясь с нахлынувшим смятением, он сосредоточил взгляд на переносице девушки, избегая таким образом смотреть ей в глаза, но сохраняя иллюзию зрительного контакта.

Элиза суетливо положила руки на столешницу, затем, словно не зная, куда их деть, заложила за спину и неловко улыбнулась.

– Итак, желаете осмотреться?

– Для начала желаю узнать, почему этот человек пришел за настойкой против своего недуга к тебе , а не отправился к городскому лекарю или не попытался загладить молитвой свои грехи, чтобы совесть не болела, а спалось лучше?

Элиза несколько мгновений смотрела на него в недоумении. Затем ответила:

– Он пришел ко мне, потому что я не пытаюсь никого обмануть своими отварами. Не подкрашиваю воду, чтобы продать ее на рынке, а проделываю настоящую работу.

– Это какую же? – прищурился Вивьен, сложив руки на груди. Элиза, напротив, развела руками, тут же разгладив сюрко.

– Если пойдете со мной, могу показать.

Первым делом Вивьен хотел отказаться. Он опасался того, что может увидеть и не хотел сталкиваться ни с чем, что могло бы отправить Элизу обратно в тюрьму, будь то колдовские ритуалы или языческие обряды. Теперь слова Ренара о том, что он проявляет тревожное участие к этой девушке, уже не казались ему надуманными и ненужными придирками.

«Неужто жизнь меня вообще ничему не учит?» – внутренне укорил себя Вивьен.

– И куда ты собираешься идти? – нахмурился он.

– В лес, – пожала плечами Элиза, тут же пояснив: – Травы ведь сами себя не соберут. Хотя иногда жаль, что этого не происходит. – Она вздохнула. – Что бы ни сказал про меня тот проповедник, на деле никаких магических сил у меня нет. Я владею только знаниями, которые достались мне от матери.

Вивьен чуть приподнял подбородок и, продолжая смотреть на нее нарочито безразлично, спросил:

– И где твоя мать сейчас?

– Вестимо, странствует, – ответила Элиза. – Несколько лет назад, обучив меня всему, что знала, матушка сказала, что отправится путешествовать. На тот момент я уже вполне могла позаботиться о своем благополучии, посему она за меня не волновалась. Я знаю, что и она не пропадет в своем странствии. – Улыбка Элизы вдруг стала печальной, хотя в ней и сохранилась легкая мечтательность. – Так как? Вы со мной пойдете, Вивьен? Поверьте, если и проводить где-то проверку, то делать это стоит в лесу, где я собираю травы. А еще, помнится, вы обещали рассказать мне о ваших духах, поэтому я бы с удовольствием послушала вас по дороге.

Вивьен склонил голову.

– О духах?

– Да. О тех, что обитают в ваших храмах, – кивнула Элиза. – Мы говорили о них, когда вы подарили мне вот это. – Она демонстративно приподняла руку, на которую были намотаны четки, и любовно перебрала несколько бусин другой рукой. – Они очень красивые.

Вивьен, как ни старался, не сумел сдержать улыбку, и Элиза мгновенно ответила ему тем же. Она будто ловила каждый миг, когда с его лица спадала маска напряженности, и пыталась прочесть его искреннее отношение к ней.

– Если уж так, то мы не называем наших святых духами. По крайней мере, явно не в том понимании, в котором это говоришь ты, – сказал Вивьен.

– А разве святой дух, о котором вы говорите, не то же самое?

Вивьен встряхнул головой. Его обезоруживала и изумляла искренняя непосредственность, с которой Элиза задавала эти вопросы – и не кому-нибудь, а инквизитору.