Вера Золотарёва - Еретик. Книга первая

Ренар пришел несколько позже друга и завидел того под дубом с четками в руках. Вивьен задумчиво разглядывал проходивших мимо горожан, спешивших закончить свои дела до темноты.

– Не думал, что опоздаю, – проворчал Ренар, становясь рядом с другом. – Вроде, Вечерню только отзвонили.

– Ты не опоздал, – заверил его Вивьен. – Ты, как всегда, пришел раньше положенного. А я пришел еще раньше, чтобы у нас было время кое-что обсудить перед тем, как пойдем к епископу.

Ренар хмыкнул. То, что Вивьен назвал словом «обсудить», скорее всего, подразумевало под собой его длительный рассказ, который мог даже не оканчиваться вопросом. Во время таких рассказов Ренар, как ни странно, ощущал легкий неуют, как будто в любой момент его могли начать о чем-то расспрашивать, и он непременно должен был ответить правильно. Зачастую Вивьен никаких расспросов не начинал, поэтому о своих необоснованных опасениях – которые вдобавок казались ему глупыми и стыдными – Ренар никогда не говорил.

В этот раз Вивьен удивил друга, начав с вопроса:

– Недавно в город явился один бродячий проповедник. Довольно громкий малый. Зовет себя Базилем Гаетаном. Тебе он на глаза попадался?

Ренар передернул плечами.

– Я его видел, – честно ответил он. – Даже послушал, что он там бормочет. Ничего примечательного. Такие в город часто захаживают. – Ренар нахмурился. – А почему он тебя заинтересовал? Он что-то сделал?

– Кое-что сделал.

Ренару не понравилось, как это прозвучало. В голосе Вивьена была злоба, а различать в его интонациях злобу личную и касающуюся службы он за годы научился хорошо. Здесь – звучала личная.

– Говоришь так, будто он не кому-нибудь, а тебе жизнь подпортил.

Вивьен задумчиво замолчал, и это Ренару тоже не понравилось. Потому что он не представлял себе, каким образом бродячий проповедник мог испортить жизнь инквизитору, – уж не своими проповедями, это точно, – а значит, в деле замешан кто-то еще.

– Что произошло? – как можно небрежнее спросил Ренар.

– Ты, часом, не видел, как вчера утром на площади арестовали девушку, которую якобы уличили в колдовстве?

Ренар приподнял бровь. Это «якобы», прозвучавшее с едва заметным нажимом, смутило его, вызвав нехорошее предчувствие.

– Не видел, – ответил Ренар. – А кто арестовывал? Не ты, я полагаю.

– Городская стража.

– Вероятно, по доносу того самого проповедника, – предположил Ренар. По выражению лица друга он понял, что не ошибся. Из груди его вырвался тяжелый вздох. – Расскажи, как было дело, – кивнул он. – Эта история мне уже заранее не нравится, и я не хочу растягивать это, слушая ее кусками.

Вивьен смерил его странным взглядом, помолчал несколько мгновений, а затем рассказал о своей встрече с Элизой.

– По правде говоря, я ни с чем таким еще не сталкивался, – вздохнул Вивьен, заканчивая рассказ. – Ее познания в вере скудны и расплывчаты, а манера разговора больше напоминает манеру знати. Из ее рассуждений о людях я понял, что она неплохо разбирается в них, а значит, скорее всего, тяготеет к ним, но живет при этом в лесу. Она относится к инквизиции с опаской и настороженностью, но при этом не боится бросаться смелыми словами и задавать нелепые вопросы. А ее высказывание о ереси… – Вивьен покачал головой. – По правде говоря, я действительно еще не встречал никого, похожего на Элизу. И я хочу понять, что сделало ее такой, какая она есть. Понимаешь?

Ренар слушал хмуро, не скрывая своего отношения.

– Может, перестанешь уже смотреть на меня, как на врага? – хмыкнул Вивьен.

– Мне не нравится, как ты рассказываешь об этой еретичке, – признался Ренар.

– Как?

– Участливо.

В голосе друга звучал вполне определенный укор и нескрываемое предупреждение, о котором Вивьен прекрасно знал. Он покачал головой.

– Брось, здесь же совсем другое дело.

– Вив, – проникновенно обратился Ренар, положив ему руку на плечо, – здесь короткий разговор должен быть. Ты должен был рассказать, что встретил язычницу, разузнал о том, кто ее учил, и всех соучастников арестовал. А то, что говоришь ты, больше напоминает… – Ренар нахмурился. – Ты сам знаешь, что.

Вивьен тяжело вздохнул.

– Она одна.

– Ха! – громко и едко хохотнул Ренар. – Еще скажи, что один еретик не может нести угрозу! От тебя это будет вдвойне хорошей шуткой.

Вивьен поморщился.

– Элиза, судя по всему, не имеет ничего против истинной веры. Научить ее и принять в лоно Церкви – вот, что мы должны сделать. Не обязательно для этого арестовывать ее. К тому же я полагаю, что в условиях насильственного насаждения веры она будет сопротивляться гораздо дольше.