Владимир Шигин - Тайна пророка Ионы

Ян Брейгель Старший 1568–1625. Иона выходит из пасти кита.

Однако мифы мифами, но были подобные случаи в новейшей истории. Оказывается бывали! К примеру, среди английских моряков вот уже более ста лет весьма популярна история, произошедшая с неким Джеймсом Бартли. Вот что писал по этому поводу исследователь морского флота Л. Скрягин: „Февраль 1891 года… Английское китобойное судно „Звезда Востока“ ведет промысел на кашалотов близ Фолклендских островов. С „вороньего гнезда“ на фок-мачте раздается крик матроса-наблюдателя: „Фонтан!“ На воду быстро спускаются два вельбота. Они устремляются в погоню за морским исполином. Гарпунеру одного из них удается с первого раза вонзить свое оружие в бок кашалота. Но кит только ранен. Он стремительно уходит на глубину, увлекая за собой десятки метров гарпунного линя. Через минуту он всплывает и в предсмертной агонии сокрушительным ударом подбрасывает вельбот в воздух. Китобоям приходится спасаться вплавь. Кашалот слепо бьется, хватая нижней челюстью обломки вельбота, взбивая кровавую пену… Подошедший на помощь второй вельбот добивает кита и через два часа пришвартовывает его к борту „Звезды Востока“.

Из восьми человек команды первого вельбота не хватает двоих – они утонули во время поединка с китом… Остаток дня и часть ночи уходят на разделку китовой туши, крепко закрепленной цепями у борта судка. Утром желудок кашалота поднимают талями на палубу корабля. Огромная утроба разделанного кита ритмично шевелится. Это не удивляет бывалых китобоев: им не раз приходилось извлекать из желудка кашалотов кальмаров, каракатиц и даже трехметровых акул. Несколько ударов флетчерного ножа – и желудок кита вскрыт. Внутри его лежит покрытый слизью, скорченный, словно в приступе жестоких судорог, китобой „Звезды Востока“ Джеймс Бартли, занесенный накануне в вахтенный журнал судна как погибший во время вчерашней охоты… Он жив, хотя сердце едва бьется – он в глубоком обмороке.

Не веря своим глазам, изумленные до предела застыли китобои. Судовой врач приказывает положить Бартли на палубу и поливать его морской водой. Через несколько минут матрос открывает глаза и приходит в себя. Он никого не узнает, бьется в конвульсиях, бормочет что-то бессвязное.

„Сошел с ума“, – единогласно решают китобои и переносят Бартли в каюту капитана, на кровать. В течение двух недель команда окружает беднягу Бартли лаской и заботой. К концу третьей недели рассудок возвращается к Бартли, он полностью оправляется от психического потрясения, которое перенес. Физически он почти не пострадал и вскоре вернулся к исполнению своих обязанностей на судне. Единственное, что изменило его внешность, – это неестественно бледная окраска кожи на лице, шее и кистях рук. Эти части тела казались обескровленными, кожа на них сморщилась“.

Другие источники сообщают, что Батли проспал почти все те три недели, что понадобились ему для того, чтобы прийти в норму. Лишь кожа на участках тела, которые не были защищены одеждой, когда китобой находился в желудке кашалота, была пятнисто-белой, словно обожжённой крепким пергидролем, и никак не заживала.

Здесь уместно сказать несколько слов о самом кашалоте. Это водное млекопитающее может достигать двадцати метров в длину, примерно третья часть которой приходится на массивную голову, и весить до семидесяти тонн. Кашалот способен глубоко нырять и до полутора часов находиться под водой. Из всех китов только кашалоты-самцы нападают на корабли, причём иногда без всякого повода, а чаще всего, будучи раненными. Даже сильно разбив себе голову, кашалот не прекращает атак на судно, а когда, бывает, оно тонет, он продолжает кружить по поверхности, измельчая плавающие обломки и методически убивая всех, кто ещё барахтается в воде. Зоологи полагают, что дело тут в территориальном инстинкте, в основе которого лежит половой стимул. Кашалот-самец охраняет гарем и сражается с сородичами за обладание самками (их у него 10–20 особей). Скорее всего именно как угрозу своему положению благостного многожёнца кашалот воспринимает появление на своей территории „самца“-корабля и бесстрашно бросается в бой. Любую схваченную живую добычу кашалот отправляет в глотку всасывающими движениями языка. Значение же зубов в добывании и удерживании жертв ничтожно мало. Неудивительно, что китобой с „Восточной звезды“ оказался в желудке кашалота, можно сказать, цел и невредим.