Владимир Андриенко: Дело помещицы Дарьи Салтыковой

Но сейчас это дошло до Петербурга, до самой императрицы.

А что она за человек и чего можно от неё ждать? Этого статский советник не мог знать. Она только недавно пришла к власти, свергнув своего мужа, законного императора Петра Федоровича, коего Бергоф весьма почитал, ибо его назначила наследником сама почившая государыня Елизавета Петровна. А могла ли дочь Петра Великого желать худа своей стране?

В Петре Федоровиче была кровь Великого Петра I. А вот кто такая эта самая Катерина II? Немка из захудалого княжества Ангальт – Цербстского и папаша её всего лишь в генерал – лейтенантах при короле Фридрихе Прусском служит. А императора всероссийского она пристукнула – не побоялась.

Вернее император, судя по указам из столицы, от власти отрекся сам и через день помер от гимороидальных колик. Но Иван Александрович знал, что не все здесь чисто. Императрица подняла в столице гвардейские полки при помощи братьев Орловых и свершила переворот. Иными словами государственное преступление. Но сие так можно было бы классифицировать только в том случае, если бы заговор не удался. А удавшийся переворот называли уже не переворотом, а законным переходом власти в руки государыни самодержавной императрицы Екатерины Алексеевны.

Чиновник сам испугался своих мыслей и быстро перекрестился.

«Хотя с мыслей пошлин не берут и то добро, – подумал статский советник. – А то не дай господь, про такое кто узнает. Тогда не токмо действительного статского советника не получу, но и голову потеряю».

Думать про такое не хотелось. Завтра он передаст все эти бумаги в руки коллежского секретаря Соколова. И пусть он разбирается в салтыковских преступлениях.

Это был также совет Дурново.

– Что скажешь, Федор Петрович на сие? – спросил он, протянув Дурново лист с гербом.

– А чего говорить?

– Дошло дело до самой государыни!

– Дак не государыня в сем деле разбираться станет. Да и далеко до государыни. А Салтыкова рядом. А имеет сия барыня связи великие. И родни много у ней влиятельной. А в России, Иван Александрыч, мстит родня. Запомни сие.

– И чего делать – то?

– Назначить на сие дело Соколова.

– Коллежского секретаря?

– Его самого!

– А зачем именно Соколова?

– Честен, прям, смел, и родни влиятельной не имеет. Из Петербурга ему под пару такого же пришлют.

– Из Петербурга? – удивился Бергоф.

– А ты думал, что сие дело без посланца из столицы минется? Нет. Жди чиновника из столицы.

– Кого еще пришлют. Может человека со связями. И крутись, тогда как уж на сковороде.

– Потому назначить надобно именно Соколова.

– Только чин его слишком мал для столичного взгляда. Как думаешь, Федор Петрович?

– В самый раз. А вот к ордену его представить надобно. Покажет сие что ты лучшего человечка для исполнения воли государыни нашел. И тебе почет и Соколову хорошо.

«Не написать ли просьбу о награждении Соколова орденом Святой Анны? Заслужил ведь, стервец. Заслужил. Напишу. Отдельное представление напишу», – и начальник канцелярии Юстиц-коллегии подвинул себе чистый лист гербовой бумаги и обмакнул перо в чернильницу…

Москва.

Канцелярия Юстиц-коллегии.

Коллежский секретарь Соколов.

На следующее утро коллежский секретарь Степан Елисеевич Соколов прибыл в канцелярию Юстиц-коллегии.

Был он мужчиной среднего роста и крепкого сложения. Ведь службу свою он начал в 16 лет рядовым Московского драгунского полка. Затем учился за границей в Германии и Франции на казенный кошт, так как своих средств у Соколова не было. И деньги для молодого дворянина тогда были выделены по приказу самой императрицы Елизаветы Петровны, которой это посоветовал Алексей Григорьевич Разумовский, сам из низов до властных высот поднявшийся.

А все произошло из – за того что занадобился Алексею Разумовскому молодой дворянин поведения трезвого, к распутству склонности не имеющего. Сам граф и генерал – фельдмаршал русской армии Алексей Григорьевич своим положением был обязан императрице Елизавете. Возвысившись, он вызвал из Малороссии все семейство Розумов, которые получили в столице дворянскую фамилию Разумовских.

И решил Алексей Григорьевич направить своего младшего неграмотного братца Кирилла в обучение за границу. И одним из спутников Кирилл Григорьевича стал в то время уже сержант Московского драгунского полка Степан Соколов.

Они посетили Италию и Францию, слушали лекции в Геттингенском университете. Степан вместе с Кириллом выучился отлично говорить по – французски и по – немецки, лекции по математике слушал у самого Эйлера. В 1744 году они вернулись в Россию. Кирилл Разумовский сразу получил графский титул и придворный чин камергера и затем в 18 лет стал президентом академии наук! Степан Соколов был произведен в чин коллежского секретаря и получил место при московской Юстиц-коллегии и на том милости высоких особ к нему кончились.