Генри Хаггард: Дочь Монтесумы. Сердце Мира

– Берегись, друг!

Сеньор обернулся и сильным ударом отбросил незнакомца, который зашатался, но, устояв, бросился бежать. Я думаю, что это был сам Тикаль или кто-нибудь из его людей.

День свадьбы был для меня началом самого интересного года в моей жизни. Я скоро понял, почему Майя так стремилась бежать из родного города. Вечно синее небо, полное отсутствие какой-либо работы, расслабляющая роскошь, постоянные заговоры и сплетни – вот что наполняло жизнь города. Люди здесь свыклись с этой обстановкой и не желали иной. Вокруг меня были неисчислимые сокровища, но я не мог ими пользоваться для своих целей, не мог и скрыться из города, так как каждый мой шаг был под постоянным наблюдением.

Когда у сеньора родился сын, ликованию народа не было предела. Случаю было угодно, чтобы в тот же день родился сын и у Нагуа, которая пришла в страшный гнев, когда узнала, что народ радуется рождению не ее сына. За эти месяцы мне часто приходилось встречаться с Маттеи, но он очень изменился: похудел, пожелтел; полуразбитый параличом, с проказой на лице, он производил отталкивающее впечатление. Он приписывал это мщению богов и грозил нам тем же за участие в его обмане и подлоге. Однажды он сказал нам:

– Я думал только о счастье дочери, она честолюбива и хотела быть женой касика. Но как она наказана! Знаете, какой существует заговор? Низложить Тикаля и провозгласить Хранителем Сердца или Майю, или ее сына, чтобы правителями до его совершеннолетия были оба родителя!

Его жалкая жизнь длилась недолго: он умер в ту самую ночь, когда у Майи и Нагуа родились их первенцы. Его слова запомнились мне.

Мальчик родился у Майи очень красивый, почти совсем белый, но с темными, звездоподобными глазами матери. Помню, что через восемнадцать дней после этого, когда мы все сидели вместе, а молодая мать держала на руках своего сына, к нам пришел Димас. Он поклонился и сказал:

– Я пришел к тебе, Майя, во исполнение воли совета и народа. До старейшин дошло известие, что Тикаль, неправедными путями достигший власти, решил убить твоего сына, его отца и вашего друга Игнасио…

– Почему же не меня? – спросила Майя.

– Не знаю, но нам было велено схватить тебя живой и спрятать в тайном помещении дворца Тикаля!

Сеньор вскочил и разразился угрозами касику.

– Успокойтесь, успокойтесь, господин мой! – остановил его Димас. – Личность касика священна, но Тикаль недолго останется касиком. Все им недовольны, совет собирается его низложить!

– Разве это возможно?

– Да, если касик нарушил законы… Не по этой ли причине был низложен твой отец? И тогда ты…

– Но ведь я отказалась от прав!

– После тебя все по праву переходит на дитя пророчеств, надежду нашего народа!

– Чтобы сделать его предметом мести Тикаля? Он его убьет!

– Нисколько. Когда Тикаль будет низложен, то его заключат в темницу на всю жизнь.

– Когда это произойдет?

– Завтра в полдень, когда твоего сына будут торжественно представлять народу.

– Просто безумие избирать в касики новорожденного! – заметила Майя.

– Ты будешь править от его имени, и мы будем тебе повиноваться, а теперь ты пока еще обязана совету полным послушанием. Совет же решил, что посланному с Неба ребенку, которому вы только земные родители, должно быть воздано все ему подобающее!

Вечером того же дня сеньор и я присутствовали на каком-то пиршестве у одного из знатных сановников. Возвращаясь с ним домой несколько раньше времени, я услышал в той комнате, в которой помещались мать с ребенком, странный шум. Бросившись туда, я увидел двух крепко сцепившихся женщин, в которых узнал Майю и Нагуа; у последней был нож в руке. Быстро схватил я эту руку, и Майя освободилась от страшных объятий. Но Нагуа удалось вырваться и бежать в дверь, однако на пороге ее схватил сеньор.

– Что случилось? – тревожно спросил он Майю. – Зачем сюда пришла эта женщина?

– Не знаю. Я собиралась ложиться и в угловое зеркало увидела Нагуа, стоявшую на пороге с ножом в руке. Она осторожно вошла в комнату, я бросилась на нее, но она была сильнее, и, не приди Игнасио, она убила бы нашего сына!

– Правда? – спросил сеньор.

– Да, это так, белый человек! – ответила Нагуа.

– Зачем ты хотела крови невинного?

– Потому что из-за него мой собственный сын терял свои права: я узнала о том, что готовится завтра!

– А мы здесь при чем? – продолжал сеньор. – Если Тикаль будет низложен, то из-за своих пороков и преступлений…