Сергей Руденко - Конунг 4 - Королевский тракт

Разгоряченного жеребца таким жидким строем было не остановить. С легкостью вломившись и грудью разметав ближайших врагов, он рванул было дальше. Эгир сумел сдержать его только в шаге от перепуганной толпы из вьючных лошадей и пленников. Практически на месте развернув скакуна, он избавился от обломков пики и извлек из специального крепления на седле здоровенную стальную палицу, но крушить ею было уже фактически некого.

Все время атаки боевые слуги полковника прикрывались своим командиром от метательного оружия, но в нужный момент конные стрелки вынырнули на открытое пространство справа и слева от него, и практически синхронно разрядили арбалеты. С такого расстояния их оружие без труда пробило и щиты, и тела.

Правда, наповал убит был лишь один из воинов арьергард*, но и второй выстрел не пропал. Раненный в руку налетчик потерял всякое желание сопротивляться и рухнул на землю, мечтая лишь не оказаться затоптанным.

В общем, когда Эгир развернул коня и приготовился биться дальше, на его долю осталось лишь возможность гвоздить удирающих трусов своей палицей. Что было, конечно же, занятием увлекательным, но совсем не для такого опытного и ответственного полководца. Так что, оставив развлечение на долю своих юных помощников, он принялся раздавать команды, вынырнувшей из леса пехоте.

* * *

Уже через полчаса с караваном все было кончено.

Передовой дозор одновременно с кавалерийской атакой полковника расстреляли из арбалетов, поэтому организовывать сопротивление оказалось просто некому. Оборванцы, составлявшие большую часть отряда, без настоящего командира были способны только разбегаться, чем они и занялись. Правда, сделать это мало кому посчастливилось.

Если бы помощник коронного казначея заранее не напомнил, что казна готова выкупить любого более-менее здорового мужчину по сотне гельдов за голову «сразу» – возможно в плен бы и вовсе ни кого не взяли. Для бывших родовых дружинников, такая шушера была еретиками, оскорбляющими саму мысль о священном искусстве войны. Но сотня серебряных кругляшей – это половина тех наличных, на которые они твердо могли ежегодно рассчитывать.

Коронные сотни набирали в уездах по принципу «один конный воин от пяти земельных долей» (фактически – семей), и бонды-землевладельцы, в большинстве своем, старались свою долю содержания отдавать плодами труда, а не гельдами. Тем более что некоторая прижимистость крестьянина – это вовсе не придуманный злопыхателями миф…

…К тому моменту, как с треверской стороны показалась длинная колонна сначала конницы, а потом и пехоты, караван отогнали с дороги, пленников освободили и взбодрили сообщением, что имущество и скот снова их.

Неловкий момент получился лишь с фактом, что пару недель назад у них все-таки был гонец, приказавший именем ярла временно перебираться в специально подготовленный лагерь в окрестностях замка Гелберг (01). Однако их старейшину накануне прирезали, по причине старости (как и многих других), и на него теперь можно было очень удобно все свалить.

(01) Гелберг (древнегерм. [geel-] золотистый + [-berg] гора) – не самый большой, но очень надежный замок центральных земель треверской марки. Возведен на восточном берегу большого озера, как раз на границе равнины и холмистых предгорий. Поскольку он расположен на западном склоне неприступного холма, а зелень на вершине выгорает в первую очередь, день там начинается с того, что восходящее светило каждое утро окрашивает ее в «золото». Кроме сезона дождей, конечно. Отсюда и название.

Да, еще одной исконно крестьянской чертой, была постоянная борьба в душе истинного земледельца между паникерством и некоторым недоверием к власти…

Уже в сумерках мимо проследовала батарея требушетов из шести 4-тонных так называемых «полевых» машин, а потом еще почти час скрипели повозки со строительными материалами. Замыкающая все это великолепие рота Младшей дружины подошла уже в темноте. Идти им было некуда, и пару минут спустя парни принялись разгружать палатки собственного небольшого обоза и устраиваться на ночлег прямо через дорогу от бывших пленников.

Лес с обеих сторон от дороги сейчас был переполнен людьми, повозками и животными до самых холмов. Да и там, на возвышении, расположились крупные отряды стрелков и копейщиков, успевшие до заката окружить свои лагеря частоколом на случай ночной атаки. Сейчас здесь собралось более двух тысяч лучших треверских воинов и почти четыре сотни мастеров со своими бригадами. В основном строителей. Предстояло как можно быстрее возвести форт, способный продержаться достаточно долго даже против всей армии тулингов или убиев.