Александр Куделин - Неуставняк 2

Я оглянулся на удаляющуюся спину Чалова, быстро хватанул этот блокнот и не задумываясь черканул: «До встречи в войсках!».

– Вить, мы же связисты – найдёмся всегда…

Чтобы проводить нас достойно и с почестями, Каунас задвинул облака в пригород и пригрел солнышком.

– Какое же всё-таки глубокое здесь небо, – в очередной раз подумал я, сидя возле заднего борта военного ГАЗ 66, который почти полгода назад привёз меня в эту часть…

Почти двадцать восемь лет этот листок из записной книжки Виктора Неруха ждал своей публикации!

Почти двадцать восемь лет этот листок из записной книжки Виктора Неруха ждал своей публикации!

Садящийся военно-транспортный самолёт, вырвавшись из облаков, настолько стремительно набегает на взлётную полосу, что стоящего возле неё десантника захлёстывают восторг и страх одновременно. Недавняя точка в небе вмиг превращается в большую, расправившую крылья курицу с наетыми бёдрами, которая, увеличиваясь в размерах, перерастает в огромный Ил-76. Три самолёта приняли на борт огромное количество шрапнельной массы, которая должна была восполнить и заменить изнывающих от ожидания дома Дембелей.

Наша порция крови предназначалась для переливания состава 103 Парашютно-десантной дивизии и 345 отдельного полка ВДВ. Огромное море голубых беретов, не способных сформировать общий строй из-за отсутствия привычных ориентиров знакомых подразделений, оказалось на самом деле лишь каплей для сороковой армии, размещённой в пределах “дружественного” Афганистана.

Не могу описать чувства этого мига отправки в неведомую страну. Скажу так, мы в лицах постарели. Нет, не повзрослели, а именно постарели. Внутренний страх перед неопределённостью будущего был ещё не пережит нами, а время свершения данного события настолько скоротечно, что письма ещё не написаны, а сущность нового бытия не познана.

Немногочисленные офицеры, сопровождавшие нашу команду, без особых усилий расставили всех по потокам, которые быстро влились во внутренности крылатых машин.

Мы совершали прыжки из этих пузатых тварей, но никто не думал, что их объёмное нутро может быть так перестроено. Замысловатая инженерная конструкция превратила вместительную палубу самолёта в этажерку, в которой разместились человек четыреста. Неудобство составляли лишь наборы сухпая, наши носильные вещи и РД с полным комплектом выданного ранее обмундирования, но конструкция имела некие пустоты, куда и были втиснуты и запрессованы все эти вещи.

Медленно закрывающаяся рампа, как заноза в пальце, резала сердце, три её щёлки смыкались медленно, но неумолимо. Все! все без исключения смотрели в сторону этих тающих просветов – там за ними ещё твёрдо стояла Родина, которая обязалась никогда не забыть нас, а мы сейчас по неровному небу улетим вдаль к земле, которую победили только раз за все века в известную человечеству историю.

… Хан без ханства, воин без войска, наследник великого рода, потерявший всё своё племя, создал эту страну. Хан Бабур – Тигр, сумевший создать своё государство там, где даже козы умирали от голода. Территория созданного им государства – это своего рода горная пустыня, через которую можно пройти караваном, но жить в ней не имеет смысла, так как усилия для выживания больше стоимости самой жизни. Последние неприкаянные, вернее, непокорённые племена, вытесненные державными властителями тогдашнего мира, объединились под твёрдым характером Бабура, чтобы создать ещё не существовавшую страну и занять последнее место на разноцветной карте народов…

Три часа шумного гомона под надрывные всплески забортных двигателей, стремительный взлёт и короткая посадка, высадка через раскрытую рампу в прохладную прелюдию заката – это лишь часть пути, который должен был закончиться Кабулом.

– Так, собрать все свои вещи, сухпайки и выйти из самолёта, – прозвучала команда через громкую связь грузового салона, – старшим групп принять командование на себя и разместить личный состав для ночёвки.

Все оглянулись. Обезличенная команда прозвучала для нас впервые – на палубе самолёта были только вчерашние курсанты, а сопровождавшие нас офицеры находились за закрытой дверью отсека пилотов. Апеллировать было не к кому – собрав сухпай и вещи, все родственными кучками вышли из самолёта через рампу.