Игорь Ноздрин - Христофор Колумб

Шестого августа налетевший шквал развернул «Пинту» боком к волне, наклонил на левый борт, заполоскал паруса. Что-то оглушительно треснуло. Судно выпрямилось, ванты обмякли, полотнища беспомощно захлопали на ветру, дувшем сбоку и насквозь пронизывавшем каравеллу. Она замедлила ход, остановилась. Команде показалось, будто разлилась тишина, но скоро привычные звуки сменились новыми. Резкий скрежет металлических петель руля вторил глухим ударам волн по обшивке «Пинты». Ругались вахтенные. Из кормовой надстройки вышел встревоженный капитан.

– Что случилось? – послышались голоса на палубе.

Мартин взглянул на мачты с колыхавшимися на ветру парусами и флагами, обернулся к шуму на юте.

– Что там у вас? – недовольно окликнул брата, спорившего с моряками.

– Руль сломался. Мы потеряли управление, – пожаловался Франсиско.

– Вели убрать паруса! – приказал Мартин высунувшемуся из трюма взволнованному кормчему.

– Вахта левого борта, распустить шкоты! Вахта правого борта, подтянуть полотнища! – закричал Сарьмьенто.

Матросы кинулись выполнять команды, капитан направился к вахтенным, державшим в руках здоровенный румпель. Перо руля болталось из стороны в сторону.

– Баллер треснул, румпель выскочил из гнезда, – виноватым голосом сообщил моряк.

Мартин склонился над верхней частью руля, проходившей через отверстие в корме внутрь судна, и обнаружил широкую глубокую трещину. Гнездо, в которое вставлялась вращавшая основу руля длинная перекладина, было сломано.

– Вижу, – недовольно пробормотал капитан, будто руль повредили нерадивые матросы.

– Плохая примета, – услышал он за спиной голос боцмана Хуана Кинтеро.

– Не каркай! – прикрикнул на него раздраженный Мартин. – Лучше бы рудерпирс починил перед тем, как сдавать судно в аренду!

– Ты все проверил, – обиделся боцман. – Эка невидаль: руль сломался! Такое часто случается на кораблях.

– Чини! – велел капитан, отворачиваясь от него.

– За полчаса управимся, – поддержал Франсиско младшего Кинтеро. – Жаль только, адмирал уйдет вперед – не догоним его.

– Еще неизвестно, кто первым придет на Канары! – сказал Мартин, с досадой поглядывая на покачивавшие судно волны.

«Пинта» медленно дрейфовала по ветру.

– Позовите плотника! – приказал боцман матросам.

– Паруса убрать или закрепить по-походному? – долетел с палубы голос кормчего.

– Оставь на реях, – распорядился Мартин. – Мы не задержимся здесь.

– Флагман потравил шкоты, замедлил ход! – пропел с марса дозорный. – «Санта-Мария» приближается к «Пинте».

Мартин вышел на палубу.

– Что случилось, капитан? – обступили его матросы.

– Ерунда, маленькая неполадка, – успокоил команду Пинсон. – Румпель вылетел из гнезда.

– Мы могли перевернуться, – испугался невысокий моряк.

– Вот было бы смешно утонуть в заливе Кобыл! – воскликнул второй.

– Теперь жди неприятностей, – предрек третий.

– Не ной! – Мартин одернул палосца. – Не возвращаться же назад из-за сломанного руля!

– Сломать руль в начале пути… – заныл матрос, но осекся под строгим взглядом капитана.

– Я верю божественным знамениям, а не человеческой глупости, – пояснил Мартин. – Если бы при шквале вахтенные ослабили румпель, баллер не треснул.

– Если бы он был новым, то простоял пару лет, – в тон капитану добавил веселый матрос и с упреком посмотрел на боцмана.

– Перестань! – оборвал его Мартин. – Нельзя ссориться по мелочам. Вы должны держаться друг за друга.

– Странные мелкие неприятности начались еще дома, – напомнили в толпе. – Надо найти причину.

– Сам разберусь, – пообещал капитан, наблюдая за подплывавшим к «Пинте» флагманом.

– Тяжело идут, – заметили матросы.

– Куда им спешить? У них полный трюм продовольствия да десятки бочек вина из расчета два литра в день на человека, – рассуждали рядом.

– Разве у нас меньше? – заспорили моряки.

– Столько же, – изрек Мартин. – У всех поровну! Если корабли потеряются в океане, никто с голода не умрет.

– Это хорошо, – обрадовались люди.

– «Нинья» нагоняет флагман, – уведомил с марса дозорный.

«Санта-Мария» быстро приближалась. На баке корабля появились фигурки матросов. Золоченая статуя Пречистой Девы сверкала на носу корабля, прямоугольные кресты алели на парусах. Белые флаги с зеленым крестом тянулись следом за ветром и волнами. Арагонские короны венчали концы креста.

Это были символы экспедиции. Такие же полотнища развевались над кораблями Пинсонов.