Святослав Воеводин - Степная царица

Филипп тоже был не прост, хотя по возрасту годился Атею во внуки. Земли скифов были нужны ему позарез, чтобы продвинуться как можно дальше на северо-запад и установить свое господство на Балканах. Когда послы, отправленные к Атею, вернулись ни с чем, он притворился, что ничего особенного не произошло, и отправил новое послание, в котором, не помня зла, испрашивал позволения подойти с войском к Истру, для того чтобы установить там статую Геракла согласно обету. Разгадав коварство македонянина, Атей заявил, что статую пусть привезут к границе, а поставит он ее сам. Если же Филипп попытается осуществить задуманное, то его воины пойдут на удобрение пастбищ, а статуя будет переплавлена на наконечники стрел.

Угроза не остановила Филиппа. С начала конфликта минуло достаточно времени, чтобы разведчики успели пробраться в Скифию и выяснить, что силы Атея вовсе не так велики, как принято считать, и на каждые десять тысяч воинов, которыми бахвалится царь, приходится всего одна настоящая тысяча. Филипп, ничего не ответив на угрозу, выступил в поход. Никакой статуи Геракла с собой он не прихватил, зато вел огромную армию, которой предстояло совершить то, что не удалось добиться вежливыми речами.

Было ясно, что наступил решающий момент. Или Атей остановит захватчиков, или будет вынужден бежать и скитаться в глуши и пустынях, что в его возрасте смерти подобно.

Что-то нехорошее привиделось царю, сердце которого было исполнено тревоги. Вскинувшись в седле, он поднял голову и заморгал, пытаясь разглядеть окружающий мир, расплывающийся перед глазами. Всадники вокруг тоже подобрались, изобразив на физиономиях должного рода преданность и почтительность. Надо сказать, что это было вовсе не притворство, вернее, не столько притворство, сколько естественное побуждение. Несмотря на черные мысли, все чаще посещающие царских соратников, они еще помнили Атея в расцвете сил и грозной славы. Он одержал множество побед и не проиграл по-настоящему ни одного сражения. Его конница пробивала любой строй или же, рассеиваясь по полям, окружала врага и брала измором, пуская стрелы, поджигая траву и преграждая путь к водопою. И теперь он намеревался одержать еще одну победу, возможно, самую решающую в своей жизни. Последнюю победу.

Вполне проснувшись, Атей поманил пальцем сыновей и показал жестом, чтобы они ехали рядом. В то же время он окинул приближенных таким красноречивым взглядом, что вокруг них тут же образовалось пустое пространство, достаточное для того, чтобы поговорить, не повышая голоса и не будучи услышанными окружающими.

Гелен, насторожившись, подъехал с заинтересованным видом. Младший Картис рассеянно улыбался и грыз стебель луговой травы, как если бы ехал не на войну, а отбивать женщин у безвредных землепашцев.

– Это мой последний бой, – произнес Атей негромко, придерживая поводья и напрягая спину, чтобы не болтаться в седле бесформенным мешком. – В последний раз моя рука извлечет меч из ножен.

– Нет, отец, – поспешил заверить его Картис. – Ты по-прежнему силен и проворен, как лев.

– Сто врагов одолеешь еще, – поддержал его старший брат.

Атей их реплики пропустил мимо ушей: он прожил на этом свете достаточно долго, чтобы знать цену льстивым речам.

– Хочу поведать вам кое о чем перед боем, – сказал Атей, не поворачивая головы ни к одному, ни к другому, а глядя прямо перед собой, так чтобы видеть мир между стоячих ушей своего коня, как он привык делать это на протяжении всей своей жизни. – Мой отец был убит в спину в сражении с фракийцами. Сразил его не враг, а собственный сын, которому не терпелось унаследовать власть.

– Какой это был из твоих братьев, отец? – полюбопытствовал Гелен.

Ответ был настолько неожиданным для обоих сыновей Атея, что они онемели и обменялись недоумевающими взглядами.

– Это был я, – сказал царь.

– Э-э… – протянул Гелен, не зная, что ответить на слова отца.

– Но… – начал было Картис и умолк.

– Я не утверждаю, что один из вас или вы двое собираетесь совершить нечто подобное, – снова заговорил Атей, насладившись растерянностью сыновей. – Но на всякий случай предупреждаю вас. Если вдруг я паду в сегодняшнем бою, то ни один из вас не получит мою печать, священный меч и царский шлем. Все это я передал перед отъездом вашей сестре Арпате. Вы унаследуете символы власти лишь в случае моего благополучного возвращения домой. В противном случае царицей станет она.

– Это против правил! – горячо воскликнул Гелен.