Станислав Гольдфарб - Путешествие к новым берегам

Так продолжалось довольно долго и неизвестно, сколько бы ещё длилось молчание, если бы Таука не нарушил ритуал. Он долго ждал, когда же взрослые наконец начнут беседу, а он сможет взять фигурки в руки, чтобы разглядеть их поближе и повнимательнее. Но, не выдержав долгой паузы, мальчик осторожно придвинулся к одному из близлежащих амулетов.

Хозяин увидел его движение и поманил к себе. Таука посмотрел на Синаку, тот кивнул, и мальчик смущённо приблизился.

– Тебе нравится эта утка? – спросил хозяин жилища.

– Да, бородатый вождь, это хороший камень.

Тот засмеялся:

– Раньше меня никто так не называл. В моём племени ко мне обращаются – Ритус!

– Прости, вождь Ритус, я не знал.

Тот громко расхохотался.

– Называй, как захочешь. «Бородатый вождь» – это не оскорбительное имя? – посерьёзнел он и с прищуром поглядел на своего маленького гостя.

– Нет, вождь Ритус, нет! – Таука испуганно посмотрел вначале на отца, потом на Синаку.

– Этот мальчик учится быть камнеделом, как и его отец Велес. Он умеет передавать на камне всё, что видит. Таука, ты прихватил свои гальки для подарка вождю Ритусу?

Таука подошёл к бородачу и протянул ему несколько камней с изображениями. Подарок явно понравился, и Ритус что-то шепнул своим соплеменникам. Те передали мальчику фигурки птиц – утку и гуся.

Таука взял их и по тому, какими лёгкими оказались фигурки, понял, что сделаны они не из камня, а из дерева.

Таука удивлённо посмотрел на Ритуса, а вождь подмигнул ему, мол, такие вот удивительные поделки делают люди его племени.

После этого началась беседа.

– Как долго вы в пути? – спросил Ритус вождя Синаку.

Синака растопырил пальцы обеих рук и пять раз ударил ими о колени.

– Много восходов и много закатов, – заключил Ритус. – Скоро полетят белые хлопья. Замёрзнет поток и станет непригодным для челнов, деревья останутся без одежды. Вокруг нас много свободных холмов и пещер. Оставайтесь на время здесь.

Синака покачал головой.

– Мы идём к большой воде, к тёплым землям. Таука, покажи вождю Ритусу гальку Кертиса.

Таука достал камень и показал вождю. Тот стал внимательно рассматривать рисунок, где были животные, вода, люди. Таука стоял совсем близко и видел, как напрягся Ритус, как сжал ладони в кулаки, как нахмурил брови.

Наконец Ритус подозвал жестом одного из своих соплеменников и что-то шепнул ему на ухо. Тот вышел из шалаша, но вскоре вернулся и передал Ритусу гальку, на вид очень схожую с той, что показывал Таука.

Ритус попросил Синаку и Тауку приблизиться к нему. И, когда все трое оказались близко-близко, соединил камень Тауки и свой. Таука ахнул, а вождь Синака побледнел.

Ритус молча уложил оба камня на пол шалаша, и все трое уселись перед рисунками, разглядывая их. Рисунок с камня Тауки словно перешёл на камень Ритуса. Вот от подковы Большой воды отошла волнистая ниточка. Петляя, она соединилась с другой. Вокруг ниточек – водных потоков были нарисованы холмы – большие и маленькие.

Затем появились новые ниточки-потоки и, наконец, все они растворились в подкове Большой воды.

– Ангарида, – ткнул пальцем Ритус в свой рисунок.

– Ангарида? – эхом откликнулись Синака и Таука.

– Ангарида! – подтвердил Ритуc. – Земля, которая лежит на юге вокруг больших и малых потоков, так рассказывал отец моего отца, который когда-то давным-давно ушел в сторону восхода с ангаридцами и вернулся через много-много закатов. Это его камень, он принёс его собой из Ангариды! Вы хотите услышать его историю?

Все согласно зашумели.

– Хорошо, слушайте…

Это было очень давно. Так давно, что отец моего отца в ту пору был маленьким мальчиком. Откуда-то с гор на наш берег спустились очень высокие люди. Никто не знал, зачем они пришли. Высокие люди построили большие шалаши и жили в них ни с кем не общаясь. Время шло, но незнакомцы продолжали сторониться наших женщин и мужчин. Старейшины решили, что, возможно, им надо привыкнуть к новым местам…

Однажды высокие люди ушли на охоту и добыли огромного лося. Даже им было тяжело тащить добычу, разделывать её на месте охоты они не стали, а делали это в своем стойбище. Прежде чем приступить к разделу добычи, они пели и плясали, падали перед лосем на колени и ударяли ладонями о землю. Старейшины говорили, что они прощались со зверем и просили у него прощения, ведь если духи лесного лося рассердятся, то люди в будущем могут остаться без еды.