Юрий Иванов - Танго с прошлым

Малинин проехал по плотине во двор своей мельницы, свернул под навес, где крестьяне привязывали своих лошадей во время загрузки муки, и распряг там уставшего своего коня. Затем он посадил маленького Матвея на шею и стал по деревянной лестнице подниматься наверх. Мельница была построена на крутом берегу Сорожки так, что верхняя часть постройки находилась на таком уровне, чтобы можно было сразу на подводах заезжать по помосту к ковшам и высыпать зерно из мешков чуть ли не с телег. Возле въезда на помост, словно охранная башня возле средневекового замка, к мельнице примыкал домик с дровяным сарайчиком для поджидающих своей очереди клиентов Петра Кирилловича. Мельница работала, и возле насыпных окошек ковша сновали люди с мешками. Но внимание Малинина привлек странный человек с черной бородой и с черными пронзительными глазами, который сидел на корточках под старой раскидистой сосной, распахнувшей свои длинные ветви над сторожкой. Увидев Петра Кирилловича с Матвеем на шее, он резко вскочил и подбежал к ним.

– Мусаил! Мусаил! – крикнул Матвей, показывая пальчиком на незнакомца.

– Здравствуйте. Вы – Петр Кириллович, хозяин мельницы? – спросил незнакомец с сильным акцентом, но с хорошим знанием русского языка.

– Да, – все еще подозрительно косясь на бородача, мельник спустил Матвея на землю.

– Я – Мусаил, – сказал незнакомец и осекся, опустив глаза вниз.

– Мусаил! – вскрикнул Петр Кириллович испуганно, словно что-то вспомнил важное. – А где же Ксения Павловна? Ты один?

– Ксения Павловна у вас дома. Она заболела тифом и чувствует себя очень плохо. Мы еле-еле доехали до вашего села… – Мусаил не мог говорить: суровый мужчина глотал слезы бессилия и горя. – Мы знаем все. Скажите, где эти собаки, – я их найду хоть на этом, хоть на том свете, и Аллах мне поможет совершить святое возмездие! Платон Никитич для меня был больше отца, да простит меня Аллах, больше братьев, и, если теперь я не омою кровью убийц свои руки, – мне не будет покоя на земле….

– Подожди, Мусаил, – Петр Кириллович обнял его и, смахнув слезы с глаз, погладил по голове Матвея, – нам надо сейчас думать о Ксении Павловне и о Матвее. Платона, Царствие ему Небесное, мы похоронили по всем правилам – и ему ничем уже не поможем. Если ты сейчас на этих убийц один пойдешь мстить – они и тебя пристрелят, а я стар, чтобы защитить женщину и ребенка от них. Да нет их сейчас в Лаптеве – они, говорят, ускакали в Кукарку. А тот несчастный, однорукий сосед Платона, который держал в руках нож, конечно виноват, но его тоже подставили: его руку направляли двое – собственный брат Платона и еще какой-то пришлый Иуда. Пойдем в дом, Мусаил, – там поговорим.

Ксения Павловна сидела на лавке возле окна, прислонив голову к оконному косяку, когда Петр Кириллович, Мусаил и Матвей друг за другом зашли в дом. Маленький Матвей с порога, вскрикнув: «Мама! Мамочка!», – бросился к ней, но она умоляюще взглянув на взрослых, рукой остановила сына дрожащими руками на расстоянии от себя.

– Петр Кириллович, это – вы? – тихо, даже немного отстраненно, сказала она. – Ради Бога, не давайте Матвею подходить ко мне. Матвеюшка, – обратилась она, еле сдерживая себя от того, чтобы не заключить сына в объятия, прижаться к нему со всей материнской любовью и расцеловать, – мама очень больна, видишь? Тебе нельзя ко мне подходить.

– Мама! – со слезами на глазах ребенок раскинул руки, пытаясь обвить ими Ксению. – Я хочу к тебе. Посади меня на колени.

– Нельзя, Матвеюшка, – слезы полились из глаз матери, и она снова бросила умоляющий взгляд на мужчин. – Мусаил, прогуляйтесь немного по улице с Матвеем. – Она снова обратилась к сыну. – Матвей, я же здесь и никуда не уйду, а ты погуляй во дворе: смотри, там дети играют, – иди, познакомься с ним, хорошо.

Мусаил, погладив голову ребенку, нежно взял его на руки и вышел с ним из дома.

– Похоронили, получается, моего Платона? – медленно, тяжело дыша, спросила Ксения, когда она осталась одна с Петром Кирилловичем.

Малинин утвердительно покачал головой и сел рядом с нею.

– Сыпной тиф у меня, – сказала Ксения, наблюдая через тюлевую занавеску за Мусаилом и Матвеем, которые вышли на улицу. – Будьте осторожны.

– Мне-то чего уж остерегаться, доченька, – сказал Малинин и взял в свою руку правую ладонь гостьи. – Да, вы вся горите, Ксения Павловна! – испуганно вскрикнул хозяин дома. – Да, как же вы доехали в таком состоянии? Я сейчас за доктором пошлю…. Вы ложитесь в кровать.