Джордж Джемс - Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов

– Могу я узнать, кому это вдруг понадобился Гюи до Кюсси? – спросил он у рыцаря, слезавшего с лошади.

– Мое ими Вильгельм де ла Рош Гюйон, – отвечал чужестранец. – Я заблудился в этом лесу и вынужден просить у вас гостеприимства. Постойте, мне кажется, что мы уже виделись прежде, доблестный рыцарь…

– Да, это так. В замке Вик-ле-Конт. Прошу простить, но и я сам прибыл сюда всего полчаса назад после десятилетней отлучки, и боюсь, что не в состоянии принять достойно такого почетного гостя. Однако, Онфроа, подай нам все лучшее и поскорее.

– Ха-ха-ха! – Рассмеялся Галон, выглядывая из полуотворенной двери. – Лев потчует лисицу, а лисица, уж будьте уверены, выберет лучший кусок. Ха-ха-ха!

– Я тебе кости переломаю за твою дерзость! – И обращаясь к де ла Рошу, который удивленно наблюдал за этой сценой, де Кюсси сказал:

– Это всего лишь шут, которого я выкупил когда-то у иноверцев.

Вскоре ужин был подан. Но Кюсси сидел за столом рядом со своим гостем, а тот всячески расхваливал вино, которое действительно было превосходным, и с завидным аппетитом уплетал котлеты и кур, которые всего час назад еще прогуливалась на заднем дворе.

Постепенно де Кюсси, забыв о своей бедности, развеселился и, смеясь, стал отвечать на шутки гостя. Он позвал Галона, чтобы тот на натянутом канате проделал разные трюки, демонстрируя свое мастерство и силу.

– У него накладной нос? – спросил де ла Рош.

– Нет, его собственный, по крайней мере мне не доводилось видеть у него другого, – отвечал де Кюсси.

– Не может быть! Я никогда не видал ничего подобного и с трудом верю, что этот нос настоящий.

– Галон, подойди к нам, – позвал де Кюсси, – и докажи, что это твой собственный нос.

Галон спрыгнул с каната и, приближаясь к рыцарю, стал крутить носом, как слон хоботом, доказывая, что он полностью ему повинуется. Де ла Рош схватил его за нос, с силой сжав его пальцами, и, убедившись, что тот настоящий, удивленно сказал:

– Вот уж поистине чудный экземпляр, придающий столько достоинства его физиономии!

– Достоинство безобразия. Но берегитесь: Галон мстителен, как обезьяна.

– Ничего, я дам ему несколько золотых. За одну лишь возможность дотронуться до такого носа не жалко отдать все сокровища храма Соломона.

Де Кюсси повел наконец своего гостя в спальню, сохранившую еще свое прежнее великолепие. Богатая драпировка стен, постельные занавеси, прекрасное стеганное одеяло, хотя и несколько полиняли от времени, но все же доказывали, что фамилия де Кюсси-Магни была некогда весьма знатной.

На следующий день с восходом солнца Вильгельм де ла Рош Гюйон отдал распоряжение готовиться к отъезду. Де Кюсси старался как мог удержать его еще хоть на несколько дней, но тщетно. Представив ему тысячи причин, де Кюсси надеялся, что одна из них убедит де ля Роша погостить еще хоть немного.

– Мне сообщили, что во время моего отсутствия в этом лесу поселилась шайка разбойников. Я собираюсь вытеснить их отсюда, и был бы счастлив, если бы такой храбрый рыцарь, как вы, присоединился ко мне.

Де ла Рош покраснел, но ответил отказом, уверяя, что весьма важное дело вынуждает его торопиться. Но если хозяину замка будет угодно, он оставит здесь свою охрану, а сам отправится в путь с теми слугами, которые не вооружены. Де Кюсси, не приняв предложения, поблагодарил очень сухо, но все же проводил своего гостя и выпил с ним прощальный кубок. Пожелав счастливого пути, он вернулся в свой замок.

Вильгельм де ла Рош молча ехал впереди своей свиты, пока не достиг основания холма, на котором построен был замок. Здесь он дал знак приблизиться своему оруженосцу и, въезжая в лес, произнес:

– Клянусь небом, Филипп, даже у нищих ты не отведал бы такого ужина, каким нас вчера угощали. Мой желудок так разболелся от этих мерзких котлет, что я всю ночь не мог заснуть. А слышал бы ты, как молодой хозяин потчевал меня! Точно хотел, чтобы я совсем задохнулся. Нет, избави нас Боже от нищих владельцев! Хоть бы они и вовсе не возвращались из Палестины.

– Что я и говорил, – поддакивал оруженосец, – и если они снова захотят туда отправиться, то мы пожелаем им попутного ветра.

– А эти роговые чаши, Филипп, а деревянные блюда – приметил ли ты? О! Столовая посуда полностью соответствовала угощению!

– Об этом я вас и предупреждал: владелец и замок, ужин и блюда – все очень подходит одно к другому.

– И думать при этом, что я пойду с ним против храбрых разбойников, не сделавших мне никакого зла; что подвергну опасности свою лошадь, а может, и собственную жизнь; что потеряю время для освобождения его владений от группы людей, не менее смелых, чем он, да к тому же еще и богатейших! Это верх безрассудства!