Михаил Крюков - Ушебти

– А что это, госпожа? – спросила Ирина, показывая на блюдо с незнакомым на вид мясом.

– Это? Это особым образом приготовленное мясо гиппопотама. Его очень сложно убить, охота опасна, поэтому даже фараоны лакомятся этим блюдом нечасто, ну а боги… боги – другое дело.

– Бес! [13] Бес – божество веселья и удачи, защитник от злых духов, покровитель домашнего очага. – позвала Маат.

Тут же из тёмного угла храма вышел на свет толстый кривоногий карлик с длинной бородой. Карлик ухмылялся во весь рот.

– Не дело за столом слышать чавканье и хруст раздираемой пищи, – сказала она. – Услади наш слух музыкой!

– Конечно, госпожа! – неожиданно гулким басом ответил карлик. – Но позволь мне позвать Бастет! [14] Бастет – в Древнем Египте богиня радости, веселья, любви и женской красоты.

Тут же появилась девушка с головой кошки в длинном платье из белого полотна. Бес, усевшись на подушку, заиграл на флейте, а девушка-кошка тихонько подыгрывала ему на систре, его колокольчики нежно и мелодично звенели.

Вэ-Вэ неожиданно почувствовал, что проголодался, он подсел к столу и осторожно посмотрел, как едят хозяева.

В каждом блюде была своя ложка, но вилок и ножей не было. Мясо и рыба были приготовлены так, что легко разделялись на порции и более мелкие куски. Пирующие клали перед собой прямо на стол большую лепёшку, а уж на неё накладывали кто что хотел. Ели руками.

– Какая великолепная посуда! – сказала Ирина, разглядывая серебряную чашу.

– Какая, эта? Эта из гробницы, – небрежно сказал Тот, – не помню уж из чьей. Впрочем, здесь вся посуда из гробниц.

Ирина поперхнулась и слегка побледнела.

– Не надо переживать, – усмехнулся бог. – Во-первых, ей никто и никогда не пользовался, тем более, мёртвые, а, во-вторых, это ведь не настоящая посуда, а только её Ка.

– Как это? – встрепенулся Райзман, который от сытной и обильной трапезы слегка осоловел и, казалось, задремал.

– Да так, – пожал плечами Тот. – Мы пользуемся не самими вещами – это было бы слишком хлопотно – а их внутренней сущностью, Ка.

Египтолог оказался прав: чати египетских богов вёл себя как добродушный и весёлый хозяин. Он с удовольствием ел, пил и угощал гостей, а когда финиковое пиво подействовало, раскрасневшийся бог в танце очень похоже изобразил свою священную птицу. Маат не отставала от супруга, и в храме не стихал смех.

Наконец Тот, отдуваясь, повалился в кресло и сказал:

– Что ж, я вижу, гости сыты, хозяева тоже, значит, пришло время для разговоров.

Бог снова хлопнул в ладоши, павианы утащили столы, на которых заметно поубавилось еды, куда-то исчезли карлик и девушка-кошка.

– Позволь спросить, господин, – сразу воспользовался приглашением Вэ-Вэ. – Вместе с нами в Та-Кемет, возможно, прибыло ещё шесть человек. Мы не знаем что с ними и волнуемся об их судьбе. Ты не знаешь, где они могут быть?

– Понятия не имею, – ответил бог. – Позже попробуем их поискать, а сейчас лучше скажите, что вы намерены предпринять в Земле ока Гора?

– Совершенно не представляем себе! – честно ответил Вэ-Вэ. – Дело настолько странное и необычное, что я не знаю, за что и браться, у нас ведь нет никакого опыта. В сущности, мы отправились наугад. И вот, нам сразу несказанно повезло. И если Почтенный Ибис…

– Ну бросьте, бросьте… – лениво отмахнулся Тот. – Мы не на богослужении, а вы не жрецы, тупые и заплывшие жиром недоумки, – раздражённо добавил он. – Вы из другого универсума, и вам незачем соблюдать все эти глупые условности. Совершенно ясно, что затеяна опасная игра. Это не партия в сенет, тут ставкой может оказаться не горсть орехов, а всё сущее. Поэтому, сначала следует ответить на главный вопрос: кому по силам такое, и в зависимости от ответа решать, что делать дальше.

В Та-Кемет великое множество богов и богинь, но всех принимать во внимание нам незачем, нас интересуют только воистину могучие боги Эннеады. Итак, кто же из них? Беспредельна власть над нашим миром Атума – но, к счастью, он вне подозрений.

– Почему? – быстро спросил Вэ-Вэ.

– Да потому что Атум – бог-демиург. Я использую для простоты известное вам слово, а у нас он именуется иначе. Достаточно демиургу произнести повеление, и вселенная изменится по изречённому слову. В начале времён Атум появляется из изначального океана Нун, а в конце возвращается в него, и в этой бесконечной череде эонов залог незыблемости мироздания. Вы, короткоживущие, слишком примитивно трактуете понятие времени. Это не только стрела, летящая из прошлого в будущее, но и вот такие кольца, возможно, непредставимые для разума человека. Кому как не Атуму знать это? И я уверен, что он не будет даже пытаться разорвать одно из них, изменяя великий порядок. Ведь если окружающий нас мир пребывает таким, каким был ранее, значит, слова повеления не сказаны, не так ли?