Александр Усовский - Пункт назначения – Прага

– Грузимся в порядке выброски! Первым – лейтенант, который будет прыгать последним, вторым – радист, третьим – Некрасов, четвертым пойду я, пятым, который будет прыгать первым – старшина Костенко; Олег, на тебе – груз. Спихнёшь его, перед тем, как сигать….

– Есть! – бросил старшина.

– Всё, по машинам!

Как только разведчики разместились внутри «дугласа» – утробно рыкнув, заработал правый мотор, за ним – левый; через минуту машина, вздрогнув, начала движение, вырулила на полосу – и, часто подпрыгивая не неровностях земляного покрытия, начала набирать скорость. Савушкин, затаив дыхание, ждал момента отрыва от земли – поглядывая на лица своих солдат. Он понимал, что это, скорее всего, их последнее задание на этой войне, и в глубине души боялся – хотя и не готов был признаться в этом самому себе – что это обстоятельство может перевесить служебный долг. Но лица разведчиков были, как обычно, напряжённо-сосредоточенными, никаких «мирных настроений» не наблюдалось, во всяком случае внешне, и капитан, про себя с облегчением вздохнув, повернулся к иллюминатору – «дуглас» оторвался от земли и начал набирать высоту, под левой плоскостью мелькнула серебряная полоса Дуная, и последние солнечные лучи царапнули по борту самолёта, который тут же нырнул в облака. Выполнение задания началось….

Когда в самолёте ощутимо похолодало – к разведчикам вышел командир корабля. Осмотрев озябших пассажиров, майор Изылматьев иронично усмехнулся – ещё бы, сам он был в унтах и меховом комбинезоне! – и, подсев к Савушкину, произнёс вполголоса:

– Я сейчас со штурманом посмотрел карту – пока мой второй пилот рулит – вроде как есть для вас прогалина. Луна нынче в прибыли, поляну эту мы не проморгаем. Мы над ней пройдём, развернёмся и сбрасывать вас будем уже на обратном пути. Если выпрыгнете дружно – то все пройдёт нормально….

– Прогалина большая?

Майор пожал плечами.

– Если по-пехотински считать – то да, метров восемьсот по прямой чистого пространства. Если с неба – то с гулькин нос. Мы, конечно, скорость сбросим до минимума, и кидать вас будем с шестиста метров – но сам понимаешь… Есть большая вероятность, что кто-то окажется в лесу. Но есть плюс – прогалина строго с севера на юг, так что если кого и перебросим – то выйдет по Полярной. Других ориентиров, сам понимаешь, нема. Ты своим растолкуй, как действовать. Народ у тебя, я бачу, обстрелянный, битый и тёртый.

– Есть такое дело.

– Ну тогда ставь задачу, я к себе – мой второй сильно молодой, как бы в Швейцарию нас не завёз…. – И, улыбнувшись и хлопнув Савушкина по плечу, пилот ушёл в кабину. Савушкин, осмотрев своих, произнёс:

– Так, хлопцы. Прыгаем максимально плотно, друг за другом в затылок, потому как площадка – мизер, или Костенко, или лейтенант могут приземлиться в лес. Олег, ты в этом случае, ориентируясь на Полярную звезду, волокёшь мешок строго на юг, Володя, ты – таким же образом ориентируясь, идешь на север. В центре прогалины все собираемся. Задача ясная? То же самое, если кого-то ветром отнесет в лес – если вправо, то Полярная по левую руку, если влево – по правую. Прыгать будем после разворота, то есть от немцев. Всем всё понятно?

– Так точно! – бодро за всех ответил Котёночкин.

– Тогда отдыхаем и ждём команды на выброску. – После этих слов Савушкин натянул на лицо козырёк кепи и прикрыл глаза. Подремать в такой холодрыге, конечно, не получится, но подумать в тишине – в самый раз….

Девятое апреля сорок пятого года. Наши – на Одере, в полусотне километров от Берлина; сегодня взят Кёнигсберг – вместе с комендантом крепости, штабом и всем гарнизоном; идут бои в Вене…. Союзники окружили Ганновер и подходят к Брауншвейгу, наступают в Северной Италии… Война заканчивается, это очевидно даже самым фанатичным нацистам в ставке Гитлера…. На что они надеются? А Власов и его окружение – неужели они не понимают безвыходности своего положения? Наступление какое-то готовят, чтобы немцам понравится… Или дело не в немцах?… Да нет, не может быть…. Хотя…. Приказано взять живым, и только живым. То есть его крайне важно допросить. Что этот предатель может рассказать? Мы немецких генералов нынче в плен берем по дюжине каждый божий день. Которые наверняка всё, что знают – подробно излагают, письменно, в деталях, красивым почерком; все тайны рейха своего тысячелетнего сдают без зазрения совести… Что в этой ситуации может такого ценного рассказать Власов? Чтобы при пленении пылинки с него сдувать? Ничего. Ничего – если речь идёт о немецких секретах, которые нам сейчас известны лучше, чем ему….