Лев Корнешов - Удар мечом

– Ого, да ты, оказывается, с характером!.. – Прикурил от лампы и осмотрелся.

Комната была еще мало обжитой, чувствовалось, что в нее только вселились. Под дубовой лавкой, сбитой на века, широкой и устойчивой, лежали чемоданы. Для одежды вбиты гвозди. Посуда громоздилась на табуретке. Но окно уже укрылось веселенькими ситцевыми занавесками, такими же, как и на спинках никелированной кровати, к стене прилажена полка с книгами, портрет Шевченко. На столе фотография мужчины средних лет в гуцулке.

– Кто?

– Знакомый один.

Стафийчук взял в руки фотографию: широкий лоб с ранними залысинами, жилистая шея – тесно ей в узком воротничке гуцулки, равнодушные глаза.

– Где-то я его видел… Нет, не вспомню…

Ужинали молча – говорить было не о чем. Стафийчук ел неторопливо, аккуратно. Пистолет положил на край стола, все время поглядывал на окно, прислушивался к скрипу старого ясеня. Потом начал задавать вопросы, быстрые, резкие, как на допросе:

– Давно приехала?

– В воскресенье.

– Зачем?

– Детей учить.

– Чему?

– Чему меня учили.

– Чему тебя учили?

– Многому, – наивно сказала она, – математике, географии, литературе…

– Я не про то. Сам учитель – знаю. Любви к Украине в том институте тебя учили? К свободной и вольной?..

– Да, – кивнула головой Мария. И спросила сама: – Ну какой ты учитель? Оружие учителя – знания, а не вот это… – указала на пистолет.

Стафийчук встрепенулся и запальчиво сказал:

– Если хочешь знать, я литературу преподавал. Ты тоже?

– Нет, я математик.

Пока Мария мыла посуду, Стафийчук подошел к полке, посмотрел книги.

– «История ВКП(б)», – прочитал он вслух и раздраженно бросил: – Может, ты еще и коммунистка?

– Нет, комсомолка.

– Одно и то же.

– Я с Восточной. У нас вся молодь – комсомольцы, – не то объяснила, не то возразила Мария.

– Читаешь не те книжки. Я тебе передам такие, которые написаны настоящими украинцами. А то дуже ты пропахла восточным москальским духом…

– Подойди понюхай, – внезапно рассердилась Мария; она насмешливо уперла руки в бока и не отводила взгляд, хотя Стафийчук грозно хмурил брови. – Звать только не знаю, как тебя, бывший учитель, а то я бы тебе сказала…

– Стасем называй. А що маеш сказаты?

– Пришел в чужую хату и командуешь… Учителем себя называешь, а за стол сел, шапку не снял. Я тебя не спрашивала, кто ты, когда в дом ввалился, не устраивай и мне допросы…

Мария осерчала не на шутку. В запальчивости сыпала словами, незаметно для себя перешла на местный диалект. Стась спросил:

– Говоришь, с Восточной? По выговору – западнянка.

– Работала после института под Львовом.

– Наших там встречала?

Стась оживился. Вопрос, почему его спасла от облавы эта дивчина, комсомолка, заведующая советской школой, не давал ему покоя. Он усиленно пытался найти ответ, но не находил, и оттого не знал, как вести себя дальше в этой хате, где читают «Историю ВКП(б)».

– Разные попадались, – насмешливо ответила Мария. И снова сердито нахмурилась: – Опять допрашиваешь… друже Стась?

Это «друже» – обращение украинских националистов – прозвучало столь неожиданно для Стафийчука, что он даже привстал, хотел снова что-то спросить, но Мария не дала ему и рта раскрыть. Резко сказала:

– Давай договоримся: я тебя в гости не звала, вежливой быть не обязана. Если что не по нраву: вот бог, – она кивнула в сторону пустого угла, – а вот порог, – и ткнула пальцем на дверь.

– Не будем ссориться, – примирительно согласился и Стафийчук. – А нашу литературу я все-таки тебе пришлю.

Он думал о том, что хорошо бы эту решительную, с таким добрым легальным положением дивчину привлечь на свою сторону. Можно было бы и отсидеться у нее, как сегодня, и жилье использовать для тайных встреч связников – кто заподозрит заведующую школой? Поэтому и не стал допытываться, кто да что, но про себя решил: как только вернется в лес, сразу же поручит своим эсбековцам [2] СБ – служба безпеки – карательный орган в бандитских формированиях украинских буржуазных националистов. Занималась расправой с непокорными, осуществляла террористические акты, помогала главарям держать в страхе бандитов, запугивать их жестокой расправой, если они проявляли колебания или сомнения. Сами бандиты часто сравнивали СБ с гестапо. навести о ней справки.

На прощание Стафийчук протянул девушке руку, бодро сказал: «Ненька Украина не забудет твоей услуги». Мария усмехнулась, неопределенно ответила: «Будем надеяться…»