Наталия Розанова - Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба

В контексте таких представлений становится невозможным признать истинность мощей, в 1998 году захороненных в Екатерининском приделе собора Святых апостолов Петра и Павла в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Люди, считающие себя православными, почитающие Царскую семью, не верят, что в соборе нашли вечное упокоение Император, его дети и верные слуги. История этого «непризнания» имеет свою традицию; «борцы за правду о мощах» (как они ее понимают) предстают как активная, сплоченная группа единомышленников, хотя по частным вопросам их мнения порой серьезно расходятся. Ими выпускаются книги и сборники материалов [2] См., например: Правда о Екатеринбургской трагедии: сборник статей / под ред. Ю. А. Буранова. М., 1998. , которые у несведущих читателей неизбежно вызывают вопросы и сомнения: действительно ли в Петропавловской крепости похоронили останки последнего Царя и его близких?

Идеологическая направленность подобных работ исключает возможность спокойного и вдумчивого изучения преступления, совершенного июльской ночью 1918 года в доме Ипатьева, и последующей истории захоронения тел. Максимализм, явно проступающий под маской научной принципиальности и исторической объективности, заставляет таких почитателей Царской семьи повторять старые тезисы о ее «ритуальном убийстве» «еврейской большевистской кликой» [3] См., например: Миронова Т. Из-под лжи: Государь Николай II. Григорий Распутин. Краснодар, 2005. С. 86. . Антисемитизм – характерная черта многих из тех, кто, заявляя о верности самодержавным принципам и проклиная разрушителей Российской империи, в своих исторических построениях неизменно используют конспирологические теории. Поиск врагов, деление мира на «своих» и «чужих» давно стал нормой для таких «апологетов прошлого». Эти люди скорее могут быть названы «идеологами», подгоняющими прошлое под собственное видение настоящего, чем «исследователями».

По справедливому замечанию современного богослова и православного публициста А. И. Кырлежева, всякую идеологию воодушевляет некий пафос: созидания и разрушения, воспитания и борьбы. А всякая идеология означает примат общего над частным, «идеологической структуры» – над воспринимающим субъектом, «системы представлений» – над живой и живущей личностью.

Идеология не просто безлична, она – против личности. И поэтому идеология и христианство, идеология и Церковь, идеология и Православие – несовместимы по существу [4] Кырлежев А. Феномен «православной идеологии» // Власть Церкви: публицистические статьи: 1994–2000. М., 2003. С. 83, 84. . Таким образом, стремление в предельно простой идеологической форме доказать собственную правоту, прежде всего остального сформулировать свое политическое credo не может рассматриваться как стремление к правде: ведь идеологически понимаемая правда есть безусловное отрицание самой себя.

Однако из сказанного вовсе не следует, что все, кто не признает подлинность «екатеринбургских останков» – как останков царских – или же разделяет сомнительные версии о «темных силах», должны подвергаться безусловному остракизму и шельмованию, так как противостоят «правде». Подобный подход был бы изначально ошибочен и, в свою очередь, с полным правом мог бы называться идеологически ангажированным. Сознательный обман и незнание – не одно и то же. Для того чтобы разобраться в вопросе о посмертной судьбе царских останков, необходимы желание, время и труд; необходимо внимательное ознакомление со всеми заявлениями по этому вопросу, прозвучавшими за последние годы, – как pro, так и contra. Необходимо спокойствие и «духовное трезвение». Без этого результат будет противоположен ожидаемому.

…Еще 26 февраля 1998 года Священный Синод Русской Православной Церкви, состоявшийся под председательством Патриарха Алексия II, принял Определение, в котором среди прочего говорилось о том, что решение Государственной Комиссии об идентификации найденных под Екатеринбургом останков как принадлежащих семье Императора Николая II вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и обществе. Вместе с тем, – заявляли иерархи , – есть основания считать, что обнаруженные останки принадлежат жертвам богоборческой власти. Известно, что многие из таких жертв были мучениками, исповедниками и страстотерпцами, которые ныне нашей Церковью причисляются к лику святых по мере установления их личностей, биографий и обретения соответствующих житийных материалов. Затянувшаяся процедура криминалистической экспертизы привела к тому, что «екатеринбургские останки» остаются без христианского погребения в течение недопустимо долгого времени.