Джон Келли - Спасая Сталина. Война, сделавшая возможным немыслимый ранее союз

В конце встречи в кабинет Сталина вошла фотограф журнала «Лайф» Маргарет Бурк-Уайт. Она достала фотоаппарат и опустилась на колени перед столом Сталина. «То, как я ползала… с места на место в поисках нужного ракурса, показалось Сталину весьма забавным, – позже вспоминала Уайт. – Но когда [он] перестал улыбаться, на его лицо словно набросили покрывало. Это было самое сильное, самое решительное лицо из тех, что я когда-либо видела».

Четвертого августа Уинстон Черчилль взошел на борт линкора «Принц Уэльский» в Скапа-Флоу, военно-морской базе под низким грозным небом на северной оконечности Шотландии. В утреннем полумраке отметины на корпусе «Принца», появившиеся в результате недавней встречи с немецким линкором «Бисмарк» [113], были едва заметны. Среди пассажиров также были сэр Джон Дилл, начальник Имперского Генерального штаба, его флотский коллега адмирал Дадли Паунд, а также Гарри Гопкинс. В телеграмме Рузвельту, отправленной этим утром, Черчилль сообщил, что Гопкинс вернулся из России настолько физически истощенным, что ему потребовалось несколько переливаний крови, но теперь он «снова ожил». Премьер также напомнил президенту о памятной дате. «Ровно 27 лет назад гансы начали предыдущую войну, – сказал он. – На этот раз мы должны сделать все как следует. Двух войн вполне достаточно». Линкору «Принц Уэльский» приказали соблюдать радиомолчание, и, чтобы развлечься чем-то, кроме наблюдения за «могучими вздымающимися волнами», бьющимися о корпус корабля, пассажиры занялись организацией досуга. Черчилль прочитал свою первую книгу с начала войны – «Горацио Хорнблоуэр». Затем он выбрал фильм «Высокая Сьерра» для вечернего просмотра в кругу своих соратников. «Ужасная чушь, но премьеру нравится», – сказал о выборе Черчилля сэр Александр Кадоган, постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании.

Путешествие Рузвельта в залив Пласеншиа было похоже на детскую шалость. Третьего августа он покинул столицу в компании небольшой группы приближенных и отправился на президентском поезде на север – в Нью-Лондон, штат Коннектикут. Там президент пересел на свою яхту «Потомак» и к вечеру исчез в проливе Лонг-Айленд. На следующее утро он снова появился у мыса Кейп-Код рыбачившим в компании двух представителей королевских семей: принцессы Норвегии в изгнании Марты [114]и принца Швеции Карла [115]. Затем Рузвельт снова исчез, а на следующее утро его яхту заметили идущей по каналу Кейп-Код. Туристы на берегу выкрикивали приветствия, думая, что обращаются к президенту Соединенных Штатов, но человек, сидевший на задней палубе «Потомака» и беседовавший с друзьями, был двойником Рузвельта. К тому времени президент пересел на военный корабль, стоявший под завесой тумана у острова Мартас-Винъярд. «Даже будучи в преклонном возрасте, – писал Рузвельт своей кузине и доверенному лицу Дейзи Сакли, – я испытываю неподдельный трепет, совершая побег».

Утром 7 августа тяжелый крейсер «Огаста» подошел к заливу Пласеншиа – пустынной бухте, окаймленной невысокими холмами и тощими соснами, недалеко от рыбацкой деревни Арджентия в Ньюфаундленде – в сопровождении «Таскалусы», «Арканзаса» (линкора времен Первой мировой войны) и сторожевого корабля. Двумя днями позже «Принц Уэльский» вошел в залив с помпой, подобающей империи, владычествовавшей на море последние 300 лет. Около 10 утра корабль показался из-за тонкой пелены тумана. Он олицетворял собой представления любого школьника о том, как должен выглядеть линкор: длина – 750 футов против 600 у «Огасты», водоизмещение – 36 тысяч тонн против 9 тысяч у американского крейсера [116]. Когда его сторожевой корабль шел среди американских судов в заливе, гудели береговые сирены, раздавался свист, а молодые моряки из Техаса и Оклахомы на палубах «Огасты» и «Таскалусы» хлопали в ладоши.

Около 11:00 катер перевез Черчилля на «Огасту», на верхней палубе которой его уже ждал Рузвельт. На встрече также присутствовал сын президента Эллиот Рузвельт, незаметно поддерживавший отца за спину рукой, что позволило президенту поприветствовать премьер-министра стоя. «Наконец-то мы встретились», – сказал Рузвельт и протянул руку, как позже вспоминал Эллиот в своих мемуарах. «Да, наконец-то!» – ответил довольный Черчилль. Пока мужчины приветствовали друг друга, оркестр на «Принце Уэльском» заиграл «Звезды и полосы навсегда». Музыканты на «Огасте» ответили бравурным исполнением «Боже, храни Короля».