Елена Серебрякова - Взаправду верность – кладезь чести

Первым делом Дальнев поспешил в университетскую библиотеку. Взял подборки московских газет от начала событий на Балканах и начал искать статью, которая случайно запала в его память. Нашел статью о создании во многих городах России славянских комитетов – организаций по сбору пожертвований в пользу борющихся народов Балкан, по оказанию медицинской помощи. Там же обращались к молодым людям, желавшим отправиться добровольцами на войну. Для волонтеров указывался адрес сборного пункта: Колокольников пер., д. 3. Довольный тем, что память его не подвела, он приступил к следующему этапу задуманной операции. Под вечер приехал в Царицино. С тех пор, как императрица Екатерина закрыла проект строительства дворца, в прилегающем лесу разгулялись разбойники, душегубы и просто опустившиеся личности. Конечно, Василий в лес входить не стал, а обосновался недалеко от трактира. Подвальное помещение обозначалось вывеской с указанием смотрящей вниз стрелки. У входа толпилось полчище в лохмотьях, обмотках и в чем-то еще, называвшемся ранее одеждой. Скорее всего при входе в заведение требовали предъявлять деньги. На улице собирались те, без каких-либо средств, денежных, вещественных, имеющих любую ценность. Дальнев узрел на подходе троицу доходяг и, судя по виду, шли они с твердой уверенностью попасть в подвал. Василий выбрал самого молодого и отозвал его в сторону. Двое других насторожились.

– Продай свой документ, – выпалил Дальнев.

Парень засмеялся и его смех подхватили приятели.

– Тугументы загнали еще весной, – пояснил один из троих.

Дальнев продолжил высматривать подходящих по возрасту и росту, и повезло ему с четвертого раза. Парень еще стеснялся своего нищенского положения и при начале разговора краска заметно заливала его лицо. Когда Дальнев узнал, что совпадают их имена, ему почему-то стало жалко парня и он попытался образумить его.

– Нет, барин, мне назад никак нельзя. Острог меня ждет или того хуже. Я убивец, и мое место тут.

Василий заплатил деньги, получил паспорт, но почувствовал душевное теснение от новой фамилии, скрывающегося убийцы.

С утра он поехал в Колокольников переулок, отыскал нужный дом и дверь с вывеской. Вслед за ним подошли еще двое, по виду вчерашние гимназисты. Дальнев пропустил их вперед и потом сам зашел в помещение. Когда его позвали в кабинет, то он увидел за столом седого дядьку в глухом кафтане и с розочкой в петлице. Тот сразу запросил паспорт. По описаниям все совпадало и сомнений у него не возникло.

– Мирная жизнь наскучила? – спросил дядька, – или нагрешил где, бежишь от возмездия?

Отношение к Дальневу изменилось, когда он объявил, что знает турецкий язык и хочет быть полезным в качестве толмача. Дядька велел заполнить какие-то бланки и повел в другое помещение. Там, по всей видимости, находился доктор. Тот поинтересовался здоровьем волонтера, наличием вредных привычек, глюков, навязчивых идей, потрогал его пульс, оттянул глазницы и велел вернуться к первому дядьке. Тот выдал карточку вольноопределяющегося и проездные документы. Предписывалось через два дня к семи утра явиться на Земляной вал в здание вокзала. Там его будет ждать офицер в звании поручика перед расписанием поездов дальнего следования. Он должен предъявить проездные документы и ожидать команды.

Дальнев вернулся домой в непонятном настроении. Пока мечта оставалась мечтой он ощущал желание преодолеть все преграды. Когда все позади и через несколько дней он окажется на настоящей войне, да под чужой фамилией, ему стало страшно.

– Ежели суждено погибнуть, то похоронят меня по чужой метрике. Хватятся ученого Дальнева, начнут его искать и нигде не найдут. Никому в голову не придет, что он будущий светило словесности мог все бросить и уйти на войну. От таких рассуждений у Василия выступил на лбу пот.

– Может все бросить и никуда не ехать? Кому нужен какой-то волонтеришка?

Но Василий тут же устыдился своих мыслей и еще раз твердо решил довести начатое до конца. В университете и прислуге объяснил предстоящую отлучку новой экспедицией.

К месту сбора явилось человек двадцать. Позже, уже в поезде, выяснилось, что волонтеров всего трое, остальные ребята призывного возраста от двадцати одного года. В вагоне разместились на трёхъярусных полках, матрасов и подушек не полагалось. Всю дорогу бесплатно раздавали хлеб и сухую соленую рыбу. В одном конце вагона стоял бак с питьевой водой, в другом конце, в маленькой кабинке с дверью, в полу зияла дыра и стояла бочка с технической водой. Иногда по мере больших остановок заводили новеньких по два-три человека, тоже новобранцев. Ехали долго и медленно, только на третьи сутки всех выгнали из вагона и заставили идти пешком еще целый день. В конце концов оказались в палаточном лагере с двумя каменными строениями на территории. В одном располагался штаб, в другом баня.