Елена Серебрякова - Взаправду верность – кладезь чести

В храм Рождества Пресвятой Богородицы сходилось много православных. Кто постоянный из станичников, а кто заезжий, кому на душу место легло. На пришлых привыкли внимания не обращать, люди к Богу приходят, а не глазеть друг на друга. Так неизвестно откуда появился невзрачный мужичок в сюртуке инженера. Часто приезжал на службу и потом уезжала в своей коляске. Только с Дорой снова случился конфуз. Проводил инженер пару раз бабу из церкви до дома и уехал на своей таратейке в известную даль. Призвал атаман Дорофею к себе на разговор. Дескать так и так, достанет в станице одного сиротинушки. А та упала в ноги и молвила, что любовь у них обоюдная и зовет ее с собой горный инженер за Урал на постоянное жительство. Атаман думал до вечера, потом еще раз призвал женщину на разговор.

– Дам тебе, Дорофея Косач, разрешение на отъезд. Даже бумагу выпишу кто ты такая и откуда. Но исполни три условия: оставь Васюху в станице; признайся и своей рукой напиши кто его отец, где живет; обвенчайся с инженером в нашей церкви.

– Не хочет батюшка нас венчать, – ответствовала Дорофея, – говорит мало знает моего избранника.

– Тогда пусть твой инженер явится ко мне на разговор, потом сам отведу его в храм и заставлю принять клятву перед образами о серьезности намерений.

То ли любовь была такая сильная, то ли почувствовала Дорофея, что встретила свою судьбу, но исполнила все три условия и укатила в неведомые края. Станичники недолго горевали, некоторые даже перекрестились. Ведь мужеская натура впечатлительная. Не дай Бог, кто западет на Дору, и тогда в другом доме греха не оберешься.

Стригунок рос, набирался сил, отъезда матери вроде и не заметил. Ведь рядом была бабка, она никуда не делась. В пластунском деле он превзошел всех своих ровесников, в учебе проявил не дюжие способности. Пришел к атаману учитель приходской школы и поведал, что Косач сперва задавал умные вопросы, не в пример другим. Учитель находил на них ответы. Потом начались вопросы, которые требовали заглянуть в пособия. Ответы на них учитель давал на другой день. А теперь Косач спрашивает такое, что всей подготовки учителя вместе с его книгами на ответ недостаточно. Просветитель высказал твердое убеждение, что парню надобно учиться дальше, искать заведение в городе.

Когда Елизар Никодимович остался один, подошел к полке на стене, открыл крышку и достал ту бумагу, что написала ему перед отъездом Дорофея. Ровным почерком она аккуратно вывела фамилию, имя и отчество отца Васюхи и его адрес в Санкт-Петербурге. Атаман решил написать письмо. Конечно, в самом начале писанины он принес всяческие извинения, ведь Дорофея могла все придумать, и настоящим отцом парня мог быть какой-нибудь офицерик-пьяница. В том случае, если ошибки нет, то он извещал адресата, что его четырнадцатилетний сын проявляет к учебе особое рвение и желает продолжить обучение в серьезном заведении.

Елизар Никодимович сначала про письмо ничего никому не сказал. Запряг лошадь в свою коляску и поехал в город. Пообещал жене вернуться к вечеру. В Батайске нашел почту, опустил конверт в ящик и подошел к мужику, сидевшему на козлах почтовой кареты. Тот, видимо, ожидал загрузку и скучал без дела. Атаман пожелал здравия и назвался. Мужик, скорее всего находился в состоянии внутренней озабоченности и, потому недружелюбно буркнул что-то в ответ. Атаман проявил настойчивость и узнал, что хотел.

– Скажи, любезный, в городе имеется место, где обучают недорослей?

– Ремеслу али наукам? – сквозь зубы переспросил ямщик.

– Наукам, – подстать ему процедил Елизар Никодимович.

– Тута такого нет, надобно ехать в Ростов.

Атаман возвращался домой в полном раздумье. Он рассчитывал, если подтвердится отцовство, получить какие-то деньги и определить Стригунка на учебу в город, все же недалеко от станицы, и станичники постоянно проведывать будут. Теперь он не знал, что делать.

Дома рассказал о содеянном жене и добавил про свои терзания. Получил успокоение. Мудрая женщина поддержала мужа в том, что тем письмом он очистил свою совесть и сделал все, что мог в своем положении.

То, что произошло через два месяца, осталось в памяти станичников на долгие годы. И потом передавалось в виде легенды от отцов к детям, от дедов к внукам. К хате Елизара Никодимовича подкатил экипаж в виде кареты и двух всадников-кавалеристов. Господин в богатом сюртуке зашел в дом атамана и представился. Он оказался посыльным курьером от князя Адальневского Георгия Кирилловича с целым списком званий и должностей. Чиновник предъявил бумагу за подписью самого князя и, заверенную в канцелярии его Императорского Величества. В том документе князь признавал сыном Василия Косача и гарантировал полное дальнейшее устройство жизни. Елизар Никодимович послал за Василием, его бабкой, священником отцом Михеем и учителем. Наказал особливо никого не пугать и не торопить.