Илья Гусаров - Древний свиток кочевников

Так, так, так. Дай бог памяти. Точно! Два месяца назад привязался к нему странный тип, не то монгол, не то калмык и пытался заинтересовать какой-то работой на стороне. Толком ничего объяснить не хотел, настаивал на эксклюзивности своей информации и необходимости уйти из института, чтобы организовать частную экспедицию в Алтайские горы. Что-то связанное с легендами Зая-Пандита. Интересно, но не настолько, чтобы отказаться от карьеры и экспедиции к развалинам Каракорума.

М-да, очень своевременно. Вопрос, удобно ли позвонить прямо сейчас. Посмотрел на себя в зеркало. Помят, конечно, но прогулка пойдет на пользу, да и аванс неплохо бы попросить. Голод уже брал за горло.

Тимофей решительно взял телефонную трубку.

*****

Тот же день. Вечер. Борисоглебский переулок.

Квартирка, куда пригласили Тимофея, по странному совпадению (совпадению ли?) расположилась в особнячке XIX века, аккурат по соседству с посольством Монголии. Особый колорит зданию придавало его первоначальное предназначение. Года три назад молодой ученый на пару месяцев всерьез увлекся топонимикой Москвы. Теперь смутно вспоминалось, что построен этот дом был каким-то купчиной для хосписа. Не то, чтобы Тимофей очень уж боялся покойников, окончивших свой век в страшных мучениях, но выбор апартаментов, вкупе с душными московскими сумерками, наводил на нехорошие, замешанные на сатанизме мысли.

Впрочем, квартира поразила еще больше. Началось всё с того, что дверь ему открыл вообще непонятно кто – то есть дверь-то открылась, обнаружив за собой просторную прихожую, но абсолютно непонятно, кто стоял за этим действием. Поразмыслив секунду над данной чертовщиной, Тимофей все-таки вошел внутрь и тут же попятился от открывшегося перед ним зрелища. Из глубины квартиры, вывалив язык и тяжело дыша, вышел огромный совершенно черный и лохматый зверь неведомой породы и уставился на молодого человека. Коленки слегка задрожали, но что удивительно – страх тут же исчез, причиной чему, несомненно, был взгляд чудовища – умнейший, абсолютно человеческий взгляд.

За спиной раздался звонкий смех и дверь захлопнулась. Тимофей резко обернулся, зверь недовольно хрюкнул.

Девчонке едва ли исполнилось двадцать лет. Обтягивающий топик и короткие шорты подчеркивали красоту ее линий – стройна, высока, смугла. Вороные волосы по пояс, крутые скулы, высокий умный лоб – настоящая принцесса из рода Чингизидов. Но больше всего поражали раскосые азиатские глаза – все в задорных искорках веселья и что совсем уж странно – зеленые.

– Вы уж простите Юмжану, Тимофей Ильич, – негромкий голос вернул гостя к действительности. – Позвольте представить моя племянница – Юмжана, а чудище это Шоно, тибетский мастиф. Они на пару очень любят шутить и пугать гостей, что, конечно, совершенно непозволительно. Меня же зовут Алдар Джангарович.

Речь принадлежала крепко сбитому мужчине монголоидной расы, встрече с которым ученый, в свое время, так легкомысленно не придал никакого значения. На вид монголу было лет сорок пять – пятьдесят. Если два месяца назад Алдар Джангарович показался человеком мягким и даже немного подобострастным, то сейчас что-то в нем неуловимо изменилось, и изменилось ой как не в лучшую сторону. Рот его улыбался, но в глубине восточных глаз, где-то совсем на дне, разглядел Тимофей капельку презрения. И что самое обидное, презирал монгол его, человека, которого пригласил себе в гости, на помощь которого рассчитывал.

Алдар Джангарович, меж тем, провел гостя в кабинет, обставленный помимо чаяния в обычной европейской манере. Попросил племянницу приготовить чаю, уселся в кресло, пригласив гостя последовать примеру.

– Спиртного не предлагаю, разговор у нас будет слишком серьезным, чтобы дурманить голову крепкими напитками.

Почудился ли Тимофею намек в этой фразе? Непонятно. Надо признать, что по-русски говорил хозяин правильно, почти без акцента, но опытный лингвист, пожалуй, уловил бы в его произношении легкий восточной налет.

– Что ж, у меня нет желания ходить вокруг да около. Для начала, Тимофей Ильич, мне хочется, чтобы вы поняли, я человек далеко не бедный и при желании могу купить десяток ученых, которые с огромным удовольствием согласились бы работать на меня. Проблема заключается в том, что мне нужен специалист, который бы одновременно разбирался в учении школы гелуг, старомонгольской письменности и истории ойратских племен. Лучшим специалистом в мире, как выяснилось, оказался Черниховский Арнольд Эммануилович. Он был очень сложным человеком, но, в конце концов, мне удалось его уговорить.