– Ну, будет, будет. Все уж прошло. А и грязная ты, внуч, как тот хряк Мамевский. – И правда: лицо в грязи, коса как глиняная сосулька, а зипун старый – продран и угваздан.
Пока улеглась суматоха, пока обозники ставили телеги и собирали рухлядь свою и скарб, укладывали мертвых, да раненых, дед с внучкой уселись в свою подводу и ждали указа ратников отправляться. Уж известно стало, что малый отряд послан воеводой Медведевым на встречу друга. Михаил Афанасьевич пытался было заговорить с тем страшным черным, но тот лишь кивнул в ответ на дедову благодарность и слова не обронил. Только повел чернючими глазами из-под шлема по грязной Аринке и надолго не задержал взгляда.
На подворье воеводском оказались спустя часа четыре, и встречены были хозяином и хозяйкой радушно, хлопотливо.
– Мишка, чёрт книжный, досталось тебе? А Аринка-то где? – Пока друзья обнимались, девушка выглядывала из-за плеча деда. – Эта чтоль?
– Она, – дед выпихнул Аришу вперед.
Приземистый, крепкий старик воевода-боярин, внимательно оглядел девушку:
– Ну, здравствуй, Арина…как тебя по-батюшке?
Аринка слегка удивилась тому, что дед скривился, но ответила:
– Игнатовна.
– Во-во… Игнатовна. Вот увидь я тебя на улице, подумал бы, что ты кувшин глиняный на ножках.
Аринка, хоть и напугана была давешней стычкой, но все одно, поняла – воевода веселый и добрый:
– Благодарствуй, боярин Фрол Кузьмич, за подмогу. Без твоих ратников быть бы мне кувшином без ножек, – подумала и добавила, – и без ручек.
Воевода ухмыльнулся, подкрутил сивый ус:
– Ништо. Отмоем, покормим, глядишь и девкой станешь наново, – он обернулся в жене своей пухлой. – Анна Павловна, принимай гостью, да смотри, чтоб баню крепче топили. Тут работы на полдня.
– Полно, батюшка. Вот неймется тебе, – улыбалась женщина. – Пойдем, Ариша, я тебя расположу.
Попала Арина в богатые боярские хоромины и подивилась – просторные, светлые. Не в пример тем, в которых жил в городище князь Владислав. Долго ей крутить головой-то не дали: пришли две чернавки и под оханья боярыни Анны, отвели ее в баньку. А потом уж, разомлевшую и чистую, обрядили в свежую рубаху и запону. Вечерять Арина не стала – сомлела на лавке в гриднице.
Металась Ариша всю ночь во сне под теплыми шкурами. Все будто отбивалась от бородатого, грязного татя, и всякий раз лилась на нее теплая его кровь, катилась по траве отрубленная голова со страшно выпученными глазами.
Чернавка, что ночевала на полу в гриднице все шебуршалась, предлагала Аришке то воды, то взвару. Рыжая отказывалась и снова засыпала, и снова кричала во сне, металась страшно.
От автора:
Запона –девичья холщевая одежда из прямоугольного отреза ткани, сложенного пополам и имевшего на сгибе отверстие для головы. Надевалась поверх рубахи.
Шушпан –холщовый кафтан, с красною оторочкой, обшивкою, иногда вышитый гарусом.
Большуха –старшая женщина в доме, хозяйка. В данном случае – жена хозяина.
Тать –вор, похититель, мошенник, грабитель.
Глава 2
– Мишка, а и постарел ты. Вон уж глаз под морщинами не видать. Сивый весь стал, аки наш поп местный, – Фрол Кузьмич потчевал друга старого пивом после баньки. – Сколь же ты по свету шастал, чёрт ученый? И ведь сберёг Аришку-то.
– Фролушка, видно доля моя такая неприкаянная. Одна радость – девчушка эта рыжая. А ведь похожа она на Еленку, как две капли воды. Утром сам увидишь, – дед Миша устало пил пиво, развалясь на лавке.
– Говорил тебе еще пять годков тому, езжайте ко мне, сберегу вас обоих. Чего упирался, хрыч? – ворчал воевода.
– Вот был ты дубиной, дубиной и остался, Фрол. Сам знаешь, нельзя было. Да и сейчас страшно. Только вот старый я стал. Боюсь, отдам концы, а Аришка-то одна останется бедовать.
Воевода на эти слова старого друга кивнул, и брови насупил:
– Не боись, Михайла. Уберегу. Я и сам уже сивоусый, но разве Аришу брошу? И тебя, хрыч, жалко. – Разговор шел непонятный, но тревожный.
Дед Михаил кивнул, а воевода нахмурился. Замолкли оба, понимая про себя каждый свое. В тот миг дверь в большую гридницу отворилась, и вошел воин редкой стати в дорогом одеянии. Косая сажень в плечах, глазами и волосами чёрен. А бороды и усов нет! Лик смуглый, спокойный, отчужденный вроде как, но по всему видно – к такому просто не подойдешь, вопроса не задашь. Бо ярый!*
Воин обмахнул себя крестным знамением, глядя на богатую икону в красном углу, и высказал.
Читать дальше