Лариса Шубникова - Я тебе не ровня

Аришка любила поболтать, но в городище народ все больше проезжий, а местные ее не принимали. Видно, чуяли, что девка не простая; обучена и ответить может так, что потом долго надо морщить лоб и думать – о чем это она? Да и рыжая, опять же. Вроде Ярило поцеловал, а все не такая, как все.

Пришлые же, проходя мимо забора, видели симпатичную девчонку, улыбались ей и в ответ получали белозубую улыбку и приятный взгляд ясных глаз. Задерживались у ворот и болтали. Аринка отвечала и радовалась живому слову и людям. Так и прошли деньки до талого снега.

В день, аккурат в середину Великого Поста, Михаил Афанасьевич получил письмо от Медведева; старый друг приглашал на житье к себе и писал, что рад тому случаю. Вот и начала Арина сборы недолгие – книги по сундукам, скарб и рухлядь по коробам.

– Арина, Фрол Кузьмич пишет, что от реки до Богуново в лесах неспокойно. Тати* шалят. Ты бы припасла наряд-то попроще. Запону найди старую и платом косу прикрой, – дед беспокоился.

Михаил Дорофеев путешественником был опытным, а потому перед отъездом положил требу и светлым богам, и христианскому Богу, заложил в сапог нож, Аринке повесил на шею оберег, и они покинули двор.

До Паврени на подводах, а там на ладье, что шла неспешно течением по реке и до самого Богуново. Потом уж пересели со своим немудреным скарбом на телегу, присланную Медведевым, и направились лесом к воеводскому двору. Ехали малым обозом неспешно; старшина, что вел караван, все сторожился, оглядывался. О татях и до него слушок дошел. Боялся он, может через это и беду накликал. Ближе к вечеру на обоз налетели страшные мужики – бородатые, злые, оружные!

Обозники как умели оборонялись, да куда им до татей? Там и бывшие служивые и лихие.

– Аришка, под телегу! – скомандовал дед. – И сиди там, не вылезай! Если порежут нас, беги в лес. Прячься! Ног не жалей!

Арину долго уговаривать не пришлось. Заползла под телегу и уж оттуда в полглаза смотрела на лютую сшибку: крики, вопли, кровища, месиво тел и скрежет коротких ножей. Еще и стрелы вжикали страшно, распарывая воздух, выкашивая людей. Аринка все искала взглядм деда, и увидела: тот прятался за перевернутой подводой и когда надо, чиркал ножом по ногам татей, что оказывались рядом. Те хрипло гаркали и падали. Ученый муж знал, где подрезать пятку, чтобы уж не поднялся человек.

Вот уж тати верх стали брать, повеяло ужасом на рыжую! Как бежать-то? Куда? Деда оставить? Михаила Афанасьевича заметили и вытащили за шкирок. Здоровый тать занес уж короткий меч, и Аринка не выдержала:

– Деда!! – истошный ее вопль разнесся по лесу, заметался между стволов деревьев.

Выскочила, дурёха, из укрытия и бросилась к дедушке. Тать с мечом замер, и огрел взглядом ее, бегущую, заинтересовался и деда выпустил. Аринка же, оскользнулась на кровище и упала лицом в грязь. Тать подошел и за косу поволок глупую за подводу. Знамо зачем….

– Пусти! Пусти, образина! – отбивалась девушка, но куда ей против дюжего лиходея?

Тать ухмылялся страшно, дергая путы гашника, но штанов снять не довелось. Конский топот, лязг мечей и освисты с окриками!

Аринка и пискнуть не успела, как тать лишился головы. Теплая алая кровь брызнула в лицо, заливая глаза. Тело рухнуло рядом с ней, а рыжая только и смогла, что утереть глаза рукавом зипуна, чтобы видеть кто спаситель ее. Лучше бы не видела…

Конный отряд – сразу видно обученный – налетел и смял татей вмиг. Аришкин спаситель самый страшный из всех! Конь под ним – огромный, черный. Сам мужик в темном доспехе, глаза из-под шлема молнии мечут. Даже не это все напугало девушку – догадывалась, поди, что воюют не нежные юноши, но спаситель тот страшен был не видом своим, а умением. Меч в руке его летал и пел, отдавая дань древнему богу Перуну. Вжик – нет человека, еще вжик – еще одна душа покинула тело. И все это сноровисто, скупо, обыденно. Будто работу делал привычную.

Рыжая хоть и засмотрелась на жатву его кровавую, но и опомнилась враз. Заползла под ближнюю телегу, а уж оттуда смотрела, как отбили деда и докромсали татей. Немного погодя, когда ратники бросились догонять сбежавших лихих людишек, Ариша вылезла из укрытия и побежала:

– Дедуля!

– Аринка, цела? – дед обнял девчонку, прижал к себе. – Думал конец нам всем. Ты почто, глупая, выскочила? Мой век уж считан, а ты бы осталась бесчестной. Вдругоряд не смей!

– Деда, голубчик, как они тебя… – Аринка смотрела на него – грязного, окровавленного – и слёз сдержать не смогла.