Александр Гурин - Русский Ришелье

Иван Андреевич Хованский вновь рассмеялся:

– Не посмеет Гейстер вмешаться! Я когда с его посланцем, капитаном Розенштейном, говорил, обмолвился, что у меня сто тысяч войска. И напомнил, что царь с его цесарем в мире, а генерала Гейстера против свеев воевать прислали, не против нас.

– Да и без солдат императора у поляков сейчас ратных людей много.

– Тем больше нам чести от победы будет, – возразил князь.

– Лучше бы нам отступить, да с войском князя Долгорукова объединиться. У него ратных людей побольше, чем у нас.

Князь Хованский поморщился про себя: «Мне идти под начало Долгорукова?! Ну нет!» Вслух напомнил:

– Нельзя Брест сдавать, от него на Варшаву наступать можно. Чего боишься? Помнишь, как под Мяделем полякам бока намяли?

На это воеводе Семену возразить было нечего. Ведь просто чудо случилось под Мяделем. Было у польского генерала Николая Юдицкого шесть тысяч войска. А у Хованского многие дворяне-ополченцы на зиму по домам разбрелись, всего две тысячи людей и осталось. Зато надежных. Верили они своему воеводе. Рассказывали друг другу дворяне псковские, что шведы перемирие в Валиесаре заключили, ибо князь Иван Андреевич ихнего Делагардия разбил.

Тогда князь свое маленькое войско еще уменьшил. Конницу разделил на две части, пехоту и вовсе в тылу оставил, чтоб не задерживала. Первая из двух частей дворянской конницы после долгого марша коршуном налетела на поляков. Но те при соотношении десять к одному стали русских дворян одолевать. Тут во фланг ударил сам Хованский с оставшейся конницей.

Могли, конечно же, поляки отразить эту атаку. Но оказались неспособны поверить, что русских так мало. Решили: это многие тысячи русских на войско генерала Юдицкого напали. Кто-то побежал со страху, а за ним и все остальные. Сорок верст драпали поляки от русских, которых было в пять раз меньше. Лишь на другой день остановились. Потеряли весь обоз, всю артиллерию, более двухсот человек только пленными. Вызвали тогда в Москву князя Хованского, исполнили его мечту – в бояре произвели. Получил он почетный титул наместника Вятского. И ведь войск-то у него почти не было.

Не то, что теперь. Было у Ивана Андреевича сейчас почти полторы тысячи дворян псковских и новгородских, свыше двух тысяч наемных рейтар, 1500 стрельцов, 2,5 тысячи пехоты солдатской, драгуны… Да еще тысяча православных шляхтичей из Полоцкой земли, на верность царю присягнувших. Да на усиление прислали полк Степана Змеева, с которым Хованский под Гдовом шведов победил. Всего более девяти тысяч человек собрались. К тому же шли на подмогу шесть рот солдат во главе с Робертом Авраамовичем, сыном самого генерала Лесли; с Дона двигались казачьи отряды. С Украины спешил верный соратник Богдана Хмельницкого, наказной гетман войска Запорожского Василий Золотаренко, оставшийся после предательства Выговского верным России. Шли полки с Руси. В общем, вскоре более 20 тысяч человек должно было собраться у князя Ивана Андреевича. Кому, как не победителю шведов и поляков, было войска доверять?! Словом, ничего не мог возразить князь Семен Щербатый первому воеводе. А Хованский добавил:

– У нас девять тысяч войска, у ляхов, как князь Радзивилл сообщил, десять тысяч. И к нам, может, еще подмога придет. Что же нам их бояться?

Стали обсуждать, как быстро войско в единый кулак собрать, где лучше сражение ляхам дать. Говорил Иван Андреевич коротко, по существу и дельно. В глазах начальника видел второй воевода уверенность в победе. И постепенно стал надеяться Семен Щербатый, что ждет их великая слава.

Все правильно делал Иван Андреевич. Подчиненным уверенность в победе внушал. Но понимал, что не кто-нибудь, а сам Стефан Чарнецкий [68]на него наступает. В письме к дипломату Никите Ивановичу Одоевскому князь Хованский писал: «Князь Никита Иванович! Бога ради берегитесь: идут на вас люди из Жмуди, а на нас уже пришли Чарнецкий с товарищами, не покручинься, что коротко написал: и много было писать, да некогда, пошел против неприятеля. Ивашка Хованский челом бьет. Бога ради берегитесь».

Так что князь дело разумел, к сражению готовился тщательно. Состоялось оно у белорусского села Полонка. Место для боя выбрал Хованский. Конная разведка нашла колонну польских войск и сумела уцелеть, умело отступив. Князь Хованский сказал воеводе Щербатому:

– Надо напасть на ляхов, пока не ждут!

Войско было поднято по тревоге и всю ночь шло к деревне Полонке. А утром уставшие русские воины увидели выстроившуюся в преддверии боя армию Стефана Чарнецкого. Командуй поляками второй полководец этой армии – гетман Павел Сапега, маневр Хованского, возможно, прошел бы на ура. Но когда Чарнецкому доложили о встрече авангарда с неприятелем, воевода просто догадался о том, что за этим последует.