Анатолий Пащенко - Украденная святыня

– Льесная фьея? – с улыбкой показала на неё Марта и по-немецки продекламировала: – Die schoenste Jungfrau sitzet, dort oben wunderbar, ihr goldnes Geschmeide blitzet, sie kammt ihr goldenes Haar*. («Прекрасная юная фея, присела на тот утёс, блистает её ожерелье и золото волос»).

– Генрих Гейне? – попытался угадать Антон.

Марта радостно закивала.

– Её зовут Даша, – довольно обернулся он к девочке, но она даже не взглянула на него.

– У вас есть телефон? – спросил он немку, показывая пальцем набор номера. – Телефон. Звонить. Дзинь-дзинь.

– О-о-о… – Она вынесла из палатки спутниковый телефон с большой, торчащей на бок антенной…

Костёр догорел, в урочище посвежело. Сероватая дымка подёрнула лежащие вдалеке хребты. Синеющие на горизонте небеса казались просторными, далёкими. Антон лежал, умиротворённый раздумьями. Ему хотелось думать торжественно и поэтично. «А ведь там гора Улаган, – вспомнил он. – Та самая». Совсем недавно упал вертолёт, а казалось, прошла вечность. Прошла целая жизнь с радостями и переживаниями, с открытиями и разочарованиями, – с теми яркими чувствами, которых прежде недоставало ему. «А ведь я не случайно попал сюда! – вспоминал он свои падения с дерева, в яму, ущелье. – Словно какая-то сила вырывала меня из того мира, очищала испытаниями, чтобы бросить в другой мир – естественный, добрый, волшебный. В тот мир, где можно дышать полной грудью, говорить не таясь, чувствовать не скрываясь. Где можно не стыдиться слёз, если они льются от впечатлений, не сдерживать радости, если она рвётся наружу»…

Когда Антон позвонил маме на работу и услышал, как из её рук выпал телефон, он кричал и кричал, не останавливаясь и не выбирая слов. Ему надо было успокоить её: сказать, что у него всё-всё в порядке, что он познакомился здесь с замечательными людьми, что он встретил одну удивительную девочку, которая, которая… Но его перебил деловитый мужской голос и попросил продиктовать адрес, по которому он в настоящее время проживает. И Антону вдруг стало так смешно, что он захохотал диким хохотом. «Адрес? Пожалуйста! – задыхаясь, закричал он. – Записывайте! Алтай, скифскому царю, до востребования. Можно писать и так: Нечистое ущелье, на болото дедушке Фролу». Трубка заскрежетала, отключилась, а он продолжал истерично хохотать, представляя, как по буреломной тайге, пугая мелкую живность, мчится волчица Чара, сжимая в клыках телеграмму для него.

А потом, позвонив и вернувшись к лагерю, он не нашёл Дашу. Букетик собранных ею в дороге красных цветов прощальным приветом лежал у палатки.

Археологи копошились возле кургана, и Антон отправился бродить по урочищу. Дошёл до реки. На другом берегу увидел красивые особняки, выстроенные из красного и белого кирпича. Нахлынула тоска, захотелось домой, в город.

Остаток дня он провёл на кургане. Таская в сторону камни, Антон вспоминал рассказы Хавицкого об уникальности Пазырыкских находок.

– Денис Борисович, а здесь мы увидим вечную мерзлоту? – обратился он к историку.

Хавицкий в ту минуту оживлённо разговаривал с другим участником экспедиции – профессором Германом Зингером. Обернувшись, историк заметил:

– Не исключено, молодой человек. И даже скорее всего. Тогда мы сменим, так сказать, штыки на орала. То есть, вместо лопат и носилок нам понадобятся вёдра и кипяток.

– О, да, да, – подтвердил профессор. – Кипяток.

Немецкий учёный напоминал Антону его школьного приятеля Вовку, только раза в два-три старше его. Короткий рыжий ежик украшал его продолговатый череп, на красном одутловатом лице застыла улыбка. Он был на голову выше Хавицкого, но такой же подвижный и разговорчивый. По-русски говорил чисто.

– Размеры кургана свидетельствуют о том, что это, возможно, царское захоронение. Нас ожидают интересные открытия, – сказал немец. – Смущает одно обстоятельство: слева мы нашли свежую штольню. Правда, она кажется не до конца прорытой или обвалившейся, но всё равно это подозрительный факт.

«Олег! – мелькнула у Антона мысль. – Точно Олег! Это его курган».

– Сейчас там кто? – спросил он.

– Никого нет. А были «чёрные» археологи, – уверенно заявил Хавицкий. – Но что-то их напугало. Может быть, вертолёт наш увидели.

Антон отнёс очередной камень в сторону и повернул налево. Отверстие он увидел издалека. Штольня обрывалась почти сразу, в метре от начала. Земля была свежей и мягкой.

«Проход явно засыпан, – думал он, возвращаясь к археологам, – неужели Олега снова завалило? Или это другое погребение? Вон их сколько тут! Тогда кто же там копал, куда они делись? А может курган тоже заражённый?». Потоптавшись, он подошёл к немцу.