Муслим Булат - Путешествие на запад

Греческий – как чагатайский или фарси, хорошо подходит для торговли, стихов и сказок. Нить Ариадны и Шелковый путь. Латынь – deus armis 48 48 Оружие (лат.) , хорошо подходит для объявления и ведения войны, описания битв и перечисления титулов, и никак – для сложения песен и легенд.

Виргил, мой новый друг, учёный малый, владеет обеими из языков. Но по-латински он шипит и квакает, словно маленький серый гусёнок с большим несуразным клювом 49 49 Вергилия, классического латинского автора, называли “мантуанским лебедем”. Вергилий – спутник Данте в аду. . А становясь греком, точно распускает крылья и взмывает лебедем. Влашский лебедь, воистину. Ах, если бы мог я его научить восхвалять Всевышнего на единственном годном для того языке, каких бы высот мог достичь мой юный друг-дервиш или, как он говорит, монах.

Засим заканчиваю свой exercitium 50 50 Экзерсис (лат.) . Эвхаристэ и vale! 51 51 “Спасибо” (искаж. греч.) и “радуйся!” (лат., форма прощания, принятая в письмах).

***

Года 1***, месяц сентябрь, день тринадцатый.

Наконец от государя пришло письмо:

“Владыко, мы прочитали ваше письмо. Обстановка сейчас сложнейшая: турки у врат, а в спину дышат татары. Венгерский король готов слать конницу, но на чьей она будет стороне – вопрос, ответ на который неведом нам. Может быть, Господь, с которым говорите вы, или звезды, которые вы читаете, знают ответ?

Что до татарского старца, о котором вы пишете, подозрения имеем, что се турецкий или татарский лазутчик. А посему прошу отправить его в столицу к нам с надежной охраной. Ежели так, то жестоким будет гнев наш и мучительной кара, коей подвергнем мы волею нашей сего иноверца с благословения вашего.

Собственным величием, В.”

Тревожны вести сии. И трудна задача наша. Ибо направить старика под надежной охраной повеление невыполнимое для настоятеля монастыря, где одни монахи и нет ни солдат, ни оружия. Мог бы я сам, как в прежние времена, подпоясавшись крестом и мечом, надевши плащ с крестом, выйти в поле на коне, да не подобает мне.

Кого же отправить с ним в столицу? У старика, кажется, в сундуке нечто важное и тяжелое. Без сундука он не пойдет. И понести один не сможет – не унесет. Стало быть, никуда он не денется, пока не дойдет до самой столицы. Отправлю с ним Виргила послушника. Пусть поможет с сундуком. Да и не выдаст ничего, ибо глуп и молод.

Хотя все секреты и тайны наши, если уж очень хотел этот хитрый старец их выведать, давно почерпнул из книг, что читал неделями прямо в нашей библиотеке. Эх, задержался ответ государя. Не знай я того, не давал бы читать книги.

Но решено. Виргил сопроводит почтенного Аляутдина аль-Син в столицу к государю. Амен!

Тырговиште 52 52 Тырговиште – город в Румынии, в Средние века – столица Валахии.

Года *** хиджры

Месяца Зулькада

День девятнадцатый

Мне сказали, что сам государь Валлахи хочет видеть меня. Что же, готов я встретиться с ним, поднести ему дары и обсудить возможные дела наши. Если он, как мои новые друзья, истинный последователь хотя бы веры пророка Исы, означает это, что могу вести я с ним дела мои, и не будет в том ничего греховного, как если бы торговал я с моими единоверцами, не нарушая никаких законов Всевышнего.

Итак, мы вышли из монастыря и направились в столицу. Жаль, но в провожатые мне достался только юноша Виргил. Впрочем, о спутничестве с самим Виргилом не жалею ничуть, ибо дружен я стал с ним за эти дни, и многому он научил меня. Говорю теперь по-гречески сносно и, хотя не знаю я местных наречий, надеюсь, не оплошаю при государе в переговорах.

Как удивительна эта страна! Страна теней, не иначе. Кругом леса, леса повсюду от моря, в недалеком расстоянии от которого стоит монастырь, из которого мы вышли и окунулись в сень деревьев. Разнообразные: по высоте своей и форме ствола и ветвей, по рисунку листьев, некоторые вовсе колючие без листов – не видел я никогда такого средоточия древесины. И прямо у берега моря! Сколько можно сделать кораблей, сколько грузов перевезти! Если дал Всевышний нам верблюдов, чтобы преодолевать сотни и тысячи фарсахов пустынь, то здешнему племени дал он деревья, чтобы покорять моря на кораблях, из их стволов устраиваемых. Увы, не стремятся они к тому.

Быть может, потому что им милее здешние реки. И реки, и ручьи, и воды, и болота – как много влаги тут под темной сенью деревьев. Окраской разной, от багрово-черной до ядовито-зеленой, плещутся се воды под ногами. А над головой, в вышине, плывут по небесной реке звезды.