Александр Хан-Рязанский - Каждому аз воздам. Кошмар в Чанчуне.

Лицо Гиви исказила гримаса, – Спасибо дорогой, успокоил!

– Гиви, это не твои горы – это море, здесь мы в безопасности!

– Ай, какая разница, горы растут вверх, а море почему-то растёт вниз, куда здесь смотреть?

– Абрек, – засмеялся Влад, – в подводной лодке нет окон, куда будешь смотреть? И потом, в море смотреть не на что – кругом одна вода. Гиви забился в угол каюты и насупив брови, быстро задремал. Гиви не знал, что ему предстоит ещё одно неприятное испытание, с которым, несмотря на жуткий страх перед водой, ему всё равно придётся свой страх преодолеть. И на следующий день, во время тренировки высадки в открытое море, Абрек категорически отказался прыгать с лодки в море, а потом заявил, что страсть как боится медуз и в море ни за что не полезет. На что, никогда не лезшая за словом в карман Ксюха, покачав головой пропела скабрезную частушку: Девки лезут в море плавать, натянув рейтузы, потому что их кусают за пи***у медузы! Все оцепенели и взглянули на командира лодки… что сейчас будет? Командир, вопреки байкам, что моряки жуткие матершинники, никогда не приветствовал скабрезь, но засмеялся уместной шутке вместе со всеми и погрозил Ксюхе пальцем.

Но окончательно команда полюбила девушек группы после еще одного уморительного инцидента, когда предвзятое отношение к себе девушки заметили и возмущенно стали выговаривать командиру, что они совершенно не ожидали такого приёма и та же Ксюха, с осмелевшей Викторией Веденеевой, в лоб, спросили у командира, почему команда не терпит женщин на борту и как им девушкам быть с туалетом. Командир, лукаво, бросил взгляд на боцмана, на что боцман, разгладив свои шикарные усы, подбоченясь, смеясь, выдал, – разрешите мне, дорогие дамы, сгладить все недоразумения и закончить известной цитатой: «Ha подводной лодке возможно любить только одну женщину – Родину, и она, как ревнивая жена, создаёт тебе все условия для того, чтобы ты ей не изменял»… даже мысленно, – закончил ухмыляющийся боцман.

– Боцман! Какое самое главное место на лодке?

– Самое главное место на корабле – гальюн! Все засмеялись, а командир лодки дружески похлопал боцмана по плечу, – вот именно, товарищ мичман!

– Единственное, что я хочу, чтобы вы девушки неукоснительно соблюдали – в наш гальюн ходить только в сопровождении матроса из экипажа. Это приказ, а на лодке отдавать приказы могу только я! После всех ваших делов, матрос зайдет после вас и всё исправит или обучит, как вам это безопасно сделать. Рядом стоящая Ксения Канадина недовольно нахмурила бровки, сняла с крючка какую-то оранжевую хреновину и стала разглядывать, что-то щелкнуло и стоящий на вахте боцман на центральный посту, услышав голос командира, рявкнул в переговорное устройство, – Слушать в отсеках, командир говорит. Ничего не подозревающая Ксюха, не преминула поддеть капитана, – А что, – невинно спросила бедовая Ксения, – девушки разве сами на унитаз не смогут пристроиться или у вас там только трубки по размеру мужского причиндала? При этом она в руках вертела включенный переговорный микрофон. Такого хохота в отсеках, не слышал даже капитан.

– Нет моя дорогая, унитаза там нет, есть гальюн и трубок там нет, но вы в гальюне, своими неумелыми действиями, можете потопить подводную лодку. Ксюха вытаращила глаза, – как может моё, хм… дерьмо, потопить лодку? Опять раздался, гомерический, переходящий в откровенное ржание, хохот по всем отсекам. Услышав это, капитан вежливо, но настойчиво, отобрал микрофон у Ксении и выключил его.

– Вы находитесь не у себя на даче, на глубине присутствует большое давление и, если вы не хотите, чтобы, забортная вода и хм… ваше дерьмо, как вы выразились, прилетело вам в лицо, не забудьте прихватить с собой, свободного от вахты матроса. И еще: предупреждаю, спальные места не только довольно узкие и расположены в самых неожиданных для непосвященных местах, но и их количество никогда не соответствует числу служащих на субмарине. Придётся вам всем потесниться

Командир попрощался с группой и смеясь, покинул отсек. Надо было погрузить на лодку дополнительный паёк, взять боеприпасы и четыре пулемёта МГ-42, с пятью тысячами патронов, которые привезла группа Шульги и готовиться к походу. Наконец всё было сделано и лодка была готова выйти в открытое море.

Глава четвёртая

Еще задолго до окончания войны в конце 1943 года, Сергея Глебова срочно отозвали из Германии и он, выехав нелегально в Норвегию, морским путём, вернулся в СССР. Испанец был довольно неординарной личностью, он одновременно мог поразить окружающих своей яркой харизмой и тут же отпугнуть их своим необузданным характером авантюриста. Испанец относился к новым, воспитанным кровавой войной честным чекистам, сочетавший в себе жестокость со своеобразным романтизмом и авантюризмом, еще не исковерканным, слегка поутихшими репрессиями. Глебов был учеником Григорьева и попал под его внимание еще в середине двадцатых годов, когда он, сколотив себе банду из малолеток, бесшабашно и дерзко грабил нэпманов на Рязанщине.