Валерий Панов - Франкфурт 939

– Нет, Ваша Светлость, – гвардеец учтиво поклонился (так он думал, на деле же невнятный кивок), и прошёл вглубь комнаты, – с принцем всё хорошо. Я здесь по его поручению, – Манфред передал грамоту. Эбергард пробежался взглядом по документу, и свернул.

Герцог ведёт дела за большим столом. Таким большим, что уместятся трое, однако он и сам удачно его захламил. Груда бумаг, грамот и даже карта королевства. Один угол – где на северо-востоке Марка Биллунгов упирается в земли Славян – держит масляная лампа. Другой – на котором Бавария граничит с венграми на юго-востоке – какая-то шкатулка. Должно быть, в ней письменные принадлежности, сургуч, печать, ленты, бечёвка. На северо-западе Лотарингию прижимает к столу том сводов королевских законов, а на юго-западе, на изодранном краю карты, в Бургундию воткнут нож. Последняя, к слову, нанесена довольно детально, будто уже часть королевства.

Стол стоит в тройке шагов от среднего окна (всего их три). Между проёмами на стенах красно-белые знамёна герцогства. Окна выходят на восток, и первые лучи солнца наполняют комнату светом. Напротив входная дверь, высокая двухстворчатая. В южной стене камин, горит и сейчас. В северной – ещё одна дверь, небольшая, ведёт в покои герцога. Мебели мало. Вообще нет ничего, кроме стола и кресла. Вся прочая утварь освещает комнату. Коптит, выжигая воздух. Настольная лампа, на стенах факела. В углу между дверьми два не горят, там полный мрак, и кто-то стоит, не шелохнётся. Наверно, Гунтрам – тень герцога, его советник по «деликатным делам».

Эбергард поднялся, обошёл стол, прислонился к нему задом. Грамоту положил сверху на карту. Манфред встал погреться у камина. Ночами уже холодно, в воздухе веет осенью. Кабы не плащ поверх куртки, непременно продрог бы.

«Интересно, как там Счастливчик? Тепло ли ему в стойлах?»

– Как вас зовут? – поинтересовался Эбергард, изучающе глядя на позднего гостя.

– Манфред, – ответил он.

«Сэр Манфред», – подсказал внутренний голос, но поздно.

– Вы ведь не потомственный дворянин, не так ли?

– Вообще-то он самый. Но мне от этого мало проку, я рос вдали от высшего общества, – сухо и с кислой миной сознался Манфред. Недолго он был важной птицей. Как же ненавидит все эти светские ритуалы.

– В грамоте сказано: Оказывать содействие. Неужто Генрих думает, что я это приемлю? Отдавать мне распоряжения какой-то грамотой? Он что же, не мог обратиться ко мне с письмом? Я бы помог всем, что в моей власти, но это, – Эбергард схватил грамоту со стола, – это неприемлемо! И оскорбительно.

– Принц не знал, куда меня заведут поиски.

– Поиски? Что именно поручил вам Генрих? – грубый тон сменился удивлением и любопытством.

– Как вам известно, принца пытались убить. Убийца член языческого культа богини Нертус. У него на груди её руна выжжена. Он ведь не по собственной прихоти забрался в шатёр принца Генриха. Кто-то поручил ему убийство. Не знаю, может быть, глава культа, а может, кто ещё. Этим я и занимаюсь – ищу виновных. И след привел сюда.

– Ко мне? – возмутился Эбергард.

– Нет, во Франкфурт. К вам я пришёл за помощью.

– Чем я могу помочь? О языческих культах ничего не знаю.

– Об этом я сам позабочусь. Пока что нужна только комната, а то с ног валюсь, устал с дороги. Искать начну завтра.

– Конечно. Распоряжусь, чтобы вам выделили покои, и даже дам людей в помощь.

– Не стоит, лучше я сам. Мне так проще. Один я незаметен, а стражники привлекут внимание.

– Я что, по-вашему, вчера родился? Конечно же, речь не об отряде в доспехах и с гербами на груди.

– Может, потом, когда всё разузнаю, а сейчас – нет, лучше не стоит. Только комнату.

– Что ж, дело ваше. Если вдруг передумаете, скажите. Получите всё, что нужно. Я хочу лично распять мерзавцев, которые вздумали убить Генриха. Если найдёте их, сперва сообщите мне. За эту любезность я щедро вас вознагражу.

– Я постараюсь.

– Не нужны мне ваши старания, нужен результат. Дайте слово.

– Даю вам слово, герцог.

Неодобрительная улыбка появилась на лице Эбергарда.

– Так ко мне может обратиться король или принц. Тот, кто выше титулом. Вам должно обращаться: Ваша Светлость.

– Благодарю за совет, Ваша Светлость. Если позволите, я бы хотел прилечь. Дорога меня утомила.

– Конечно. Распоряжусь немедля.

Сэр Благодарный забрал грамоту, а после откланялся. Опять невнятно. Толи кивнул, толи стряхнул что-то с макушки.

Когда дверь захлопнулась, лицо герцога Эбергарда исказила неприязненная мина, а из тени в углу вышел Гунтрам. Он сам как тень, весь в чёрном с головы до ног. Часто приходится прятаться в темноте, чтобы подслушивать приватные беседы. Стоять на одном месте, не шевелясь, он может очень долго. Давно подобным занимается. Ещё с тех пор, как жил в Лотарингии. Гунтрам тогда принадлежал другому герцогу. Да-да, именно что принадлежал. Он – вещь, переходящая из рук в руки. Со своей ролью свыкся, иллюзий не питает.