Кассия Сен-Клер - Золотая нить. Как ткань изменила историю [litres]

Кружево было популярным подарком. Немалое количество кружев и одежды с отделкой из кружев поступало от подданных и придворных, пытавшихся польстить королеве. К примеру, в честь нового, 1578 года королева получила «льняной чехол на подушку с узором из ветвей и деревьев, отделанный по краям белым коклюшечным кружевом с узором из корон». В следующем году графиня Линкольнширская подарила королеве длинный плащ из «багрового бархата с каймой из узкой полосы венецианских серебряных кружев по краю». Пожалуй, самым экстравагантным примером такого рода подарков служат покои в замке Кенилуэрт, заново оформленные в честь визита королевы в 1584 г., да так, что дух захватывает. «Пять плюмажей из окрашенных перьев, украшенных коклюшечным кружевом и блестками золота и серебра, стояли в вазах; золотой, серебряный и алый шелк украшал остов кровати, с которого ниспадали пять занавесей из золотого и серебряного коклюшечного кружева» [262] The Kenilworth inventory of 1584, quoted in Jourdain, pp. 167–68. .

Но королева была не одинока в своих вкусах. Ее великолепная соперница Мария, королева Шотландии, поднялась на эшафот в 1579 г. в белых льняных коклюшечных кружевах. Двумя десятилетиями ранее сэр Томас Уайатт, еще один предатель короны, был обезглавлен в «бархатной шляпе с широкой лентой из коклюшечных кружев на ней». Граф Сен-Мар, лидер французской моды, когда его обезглавили в 1642 г., оставил после себя более трехсот пар ботфортов с кружевами на раструбах. Чувствительность его современников к нюансам кружев можно оценить по ссоре, произошедшей между художником Диего Веласкесом и молодой аристократкой из Сарагосы. Она отказалась принять законченный портрет, потому что, как она сказала, художнику не удалось должным образом отобразить великолепное качество фламандских кружев – puntas de Flandes muy finas – на ее воротнике [263] Levey, pp. 17, 24–25; Jourdain, p. 162. .

Картина Франса Хальса «Смеющийся кавалер» любопытна во многих отношениях. На ней изображен мужчина, но он на самом деле не кавалер, и он не смеется. Лицо двадцатишестилетней модели – его возраст отмечен датой 1624 на портрете – пышет здоровьем. Усы лихо закручены вверх, следуя за линией пухлых щек. На его губах и в его темных глазах сохраняется выражение, какое бывает после удачной шутки, которой он невероятно гордится. Но молодой человек доволен не только своим остроумием. Все в его одежде – от широкополой черной шляпы до пышного воротника и богато украшенного дублета, в прорезях рукавов которого видна тонкая льняная сорочка, – говорит о богатстве, высоком статусе и тщеславии. Он не единственный мужчина той эпохи, гордившийся своим нарядом. В наши дни кружево ассоциируется с женственностью, но в те времена мужчины носили его повсеместно.

В конце XVI и XVII вв. мужчины обычно украшали кружевами шею и запястья. Мужская одежда, особенно в середине XVII в., давала множество возможностей для демонстрации кружева. К примеру, модным стало носить кружевные воротники поверх доспехов. Эффект сочетания деликатного льна и сверкающего металла, который можно увидеть на некоторых портретах кисти Ван Дейка того периода, был впечатляющим. Как только пышные круглые воротники исчезли с шеи модников, мужчины начали носить необыкновенно широкие отложные воротники из шитого иглой кружева. Кружева могли выглядывать и из раструбов сапог, и из швов на кюлотах, из плащей или дублетов и даже, как только каноны вошли в моду, становились узкой оборкой вокруг колен. Мужское влияние на кружево чувствовалось даже в узорах на нем. На конце дошедшего до нас кружевного галстука, который, как считается, некогда принадлежал Людовику XIV, изображены военные мотивы: барабаны, штандарты, пушки и два ангела, трубящие победу [264] Kraatz, pp. 39–42, 64–65. .

На другом берегу Ла-Манша король Яков I демонстрировал еще больше экстравагантности в одежде, чем его предшественница на престоле. Хотя траты на гардероб в последние годы правления Елизаветы I достигли 9535 фунтов, в первые пять лет царствования Якова I на те же цели тратилось 36 377 фунтов ежегодно. И немалая часть этой суммы была вложена в кружева. Накануне свадьбы дочери Якова I Елизаветы и курфюрста Пфальцского в 1613 г. был послан указ в «Большой гардероб» о «шестистах восьмидесяти фунтах и восемнадцати унциях серебряного коклюшечного кружева с блестками, четырехстах шестидесяти фунтах и семи унциях золотого и серебряного плетеного кружева, тридцати восьми унциях золотого и серебряного петельного кружева…». Список продолжался дальше. В целом было перечислено более 1100 фунтов кружева.