Николай Сванидзе - Погибель Империи. Наша история. 1918-1920. Гражданская война

Чернов предложил вынести разногласия на всенародный референдум. Большевики и левые эсеры в ответ покинули парламент. Собрание продолжило работу. Утром следующего дня начальник караула анархист матрос Железняков заявил, что «караул устал». Но это еще не был конец. Они еще поработали, потом решили немного поспать, а когда собрались снова у Таврического дворца, двери были закрыты. Большевики заявили о роспуске собрания. Рабочие одного из питерских заводов предложили депутатам продолжить заседание на территории их предприятия. Чернов был за, но большинство его однопартийцев выступили против из опасения, что большевики расстреляют завод из корабельных пушек.

Разгон Учредительного собрания – единственного признанного всеми политическими силами легитимного органа, верховного органа власти новой страны, означал, что большевистское руководство во главе с Лениным и Троцким решилось на однопартийную систему, левых эсеров было мало, они были не в счет. Вскоре большевики порвали и с ними.

С разгона Учредительного собрания с российским парламентаризмом, с открытой, легальной конкуренцией различных политических сил в России было покончено почти на весь XX век. Впереди была Гражданская война.

11 января 1918 года по старому стилю, а по новому – 24 января, состоялось заседание ЦК партии большевиков. Обсуждают вопрос – выходить или не выходить из войны с Германией. Ситуация к 24 января 1918 года выглядит следующим образом. Большевики на следующий день после захвата власти приняли Декрет о мире с предложением всем немедленного заключения перемирия и начала мирных переговоров. Немедленное прекращение войны было главным большевистским лозунгом в течение всего 1917 года, именно этим обещанием они соблазнили солдат и матросов.

Солдаты, а по сути своей крестьяне, братались с немцами, спали и видели, что вот-вот вернутся домой, будут пахать, сеять, жить-поживать да добро наживать. Но, как известно, мед-пиво текло, да в рот не попало. У Ленина были другие планы. Пока на фронте у солдата-крестьянина в руках ружье, самое время перенаправить его против классовых врагов, пообещав все отобрать и поделить. Вопрос в том, как быстро забрать солдат с фронта, но чтобы немцы на опустевшем фронте не начали наступать. Ленин начал выстраивать сепаратные отношения с Германией. В ноябре 1917-го удалось заключить перемирие на месяц, потом продлили. И начали переговоры в Брест-Литовске об условиях сепаратного мирного договора. Хотя никакой единой партийной позиции в отношении Германии еще в помине не было.

В начале января в Брест-Литовск приехал Троцкий. Он появился с четкой целью затягивать переговоры, потому что он, Троцкий, был уверен, что вот-вот в странах Европы вслед за Россией пойдут революции, надо только протянуть недели две-три, и Германия подпишет мир на любых условиях. В реальности в Брест-Литовске Троцкий фактически получил ультиматум. А именно: представителями Германии была принесена карта, на которой была прочерчена граница, отсекающая большой кусок территорий, ранее принадлежавших Российской империи, – Польша, Литва, Курляндия, ряд островов. Так как большевики уже успели провозгласить право наций на самоопределение, немцы на переговорах заявили, что народы указанных территорий сами выберут свою судьбу без вмешательства Петрограда. Так что, господа большевики, если вы с этим согласны – мы подпишем договор, а нет – мы прерываем перемирие и продолжаем войну. Троцкий покинул Брест-Литовск для консультаций и приехал в Питер на следующий день после того, как большевики разогнали Учредительное собрание. Мировая пресса, естественно, писала об этом событии в России. В странах Антанты сочувственное в разных слоях отношение к революционной России резко сменилось на подозрение, что в России возникла диктатура.

Тут же в Европе пошли уже подзабытые слухи о том, что Ленин и Троцкий – германские шпионы, сделавшие революцию на германские деньги. А теперь они к тому же ведут сепаратные переговоры с Германией. Троцкий думал, что если и в России широко пойдут слухи, что Ленин – германский агент, который сдает немцам российские территории, то массовая реакция непредсказуема. Могут просто смести. Поэтому Троцкий предложил: давайте объявим об окончании войны и демобилизации армии, но мир подписывать не будем. В этой ситуации немцы не смогут начать наступление, потому что мы объявили об окончании войны. А если и начнут наступление, то мы не будем выглядеть германскими агентами.

Читать дальше