Эрнест Ролле: Разбойник Кадрус

В окрестностях Фонтенбло, близ ущелья Франшара, лес принимает причудливый и странный вид; тамошняя местность прорезана вулканическими изломами. Франшарское ущелье представляет собой довольно дикое и пустынное место. Тут все изрезано оврагами, скалы здесь теплого, красноватого оттенка, на скудной почве растет лиловатый вереск, перемешанный с темными листьями можжевельника, что придает этому пустынному уголку вид заброшенного кладбища. Вдоль едва заметной дороги взмывают вверх остроконечные вершины.

Такова обстановка первой сцены нашей драмы, происходящей в 1804 году.

Стоял один из тех вечеров в конце лета, когда в преддверии грозы в неподвижном воздухе висит терпкий аромат сосновой хвои, а от жгучего песка удушливо парит. Наступает час, когда хищные лесные звери готовятся к ночной охоте.

Лишь крик орла нарушил угрюмую тишину, приветствуя своим зловещим клекотом приближение сумерек и надвигающуюся грозу. И вот в этом затаившемся безмолвном ущелье на горизонте показались два всадника, ехавшие со стороны Фонтенбло. Их силуэты четко и рельефно вырисовывались на фоне красновато-желтого заходящего солнца. Они ехали молча, копыта лошадей глухо ударяли по плотному песку еле заметной дороги. Путники, очевидно, не торопились, поскольку их лошади шли шагом, сами выбирая себе путь среди многочисленных тропинок, проложенных в вересковых зарослях.

Однако, несмотря на их внешнее равнодушие к окружавшему пейзажу, эти два человека время от времени внимательно оглядывались по сторонам и прислушивались к малейшему шуму. Все это доказывало, что они ехали не без цели и совершали столь странную прогулку не без причины.

— Ну? — вдруг произнес один из всадников, как будто о чем-то спрашивая своего товарища, когда они остановились на дорожной развилке.

— Я ничего не видел и ничего не слышал, — ответил другой, — однако мы, должно быть, идем по верному следу.

— Должно быть?.. То есть ты не совсем уверен?

Первый всадник нахмурил брови.

— Поедем дальше, — сказал второй.

Сунув два пальца в рот, он издал звук, словно закричал испуганный улетающий дятел. Вдали ему вторил такой же крик.

— Уже неплохо, — улыбнулся первый всадник. — Но тогда почему никого нет?

— Скоро узнаешь, — ответил второй, сжав бока лошади своими большими, угловатыми ботфортами.

Бедное животное всхрапнуло от боли, и тотчас послышался крик дрозда. Оба путника стали внимательно оглядываться по сторонам.

— Внимание! — сказал один из них. — Нас предупреждают, что кто-то едет по одной дороге с нами, давай-ка пропустим этого путешественника.

Можно было подумать, что в этот вечер во Франшарском ущелье должно произойти что-то необыкновенное. Не успел по кустам вереска пронестись последний крик дрозда, как слева показался еще один всадник, выехавший из-за деревьев на открытое место. Судя по его внешности, это, очевидно, был богатый мещанин. Скорее всего, он сильно нервничал, поскольку то и дело охаживал хлыстом свою лошадь. Услышав крики дятла и дрозда, добропорядочный мещанин на минуту остановился.

— Дрозд в такой час! — проворчал он сквозь зубы. — Деревьев здесь нет, а дятел кричит… Нет, что-то тут неладно!..

После этих слов он огляделся вокруг и только тогда заметил двух всадников. При виде их он сделал нерешительное движение. Но поскольку позади них виднелся дым очага гостиницы, это придало ему мужества, и он храбро продолжил свой путь. Несмотря на то что хозяин подстегивал ее, его лошадь шла рысью. Как бы медленно он ни ехал, вскоре все же поравнялся с незнакомцами. Добропорядочный гражданин собирался отвесить им любезный поклон, но слова застыли у него на губах, а рука повисла в воздухе. Он невольно задрожал.

Однако в этих всадниках не было ничего такого, что могло бы так напугать мещанина. Одеты они были вполне привычно для Фонтенбло, а именно — в охотничьи костюмы императорской свиты. Вполне естественно, что эти два всадника по собственному желанию или же случайно отделились от общей массы охотников. Но несмотря на все доводы, которыми успокаивал себя добропорядочный гражданин, он продолжал дрожать и не мог отвести глаз от этих двух незнакомцев.

У одного из них был такой длинный нос, что, скорее, походил на клюв хищной птицы, и острый, резко выдававшийся вперед подбородок. Но особенно обращал на себя внимание огромный, почти безгубый, насмешливый и жестокий рот.